Познание. Философские проблемы познания
 Скачать 125 Kb.
|
|
Тема: философские проблемы познания. План 1. Чувственное и рациональное познание. 2. Категории «субъекта» и «объекта» и «теория отражения» в их современном понимании. 3. Интуиция и понимание. 4. Проблема истины. 1. Чувственное и рациональное познание. Теороия познания, или гносеология (от греческого «гносис» - знание, познание), оформилась вместе с возникновением философии в качестве одного из её фундаментальных разделов. Она исследует природу человеческого познания, формы и закономерности перехода от поверхностного представления о вещах к постижению их сущности, а в связи с этим рассматривает вопрос о путях достижения истины и о её критериях. Большинство философских систем сложившихся в новое время выделяли два основных этапа познания: чувственное познание и рациональное познание. Чувственное познание рассматривалось в качестве начального этапа познания как в смысле историческом (т.е. в смысле филогенеза – развития человеческого рода), так и в смысле индивидуальном (т.е. в смысле онтогенеза – индивидуального развития человека). Чувственное познание существует в трех формах: ощущениях, восприятиях, представлениях. Ощущение возможно рассматривать как простейший, исходный элемент чувтвенного познания. Видов ощущений больше чем органов чувств. Некоторые ощущения возникают в результате взаимодействия различных органов чувств. Так существуют ощущения: зрительные, слуховые, осязательные, вкусовые, обонятельные. Но существуют и вибрационные, температурные, болевые и равновесные ощущения. Синтез ощущений – это восприятие, которое дает целостный образ предмета. Восприятие связано с другими актами познавательной и практической деятельности, предшествующими данному конкретному наблюдению. Именно поэтому процесс восприятия – это процесс активный. Например, мы видим часть дома (допустим фасад), но наше восприятие на основе нашего опыта, достраивает картину до целостного образа и мы воспринимаем не только фасад, а как бы целый дом. Необходимо учитывать эту фундаментальную особенность восприятия – его целостность. Традиционно в эмпирической психологии целостность объясняют как интегративный образ, складывающийся в результате синтеза исходных элементов. При этом учитывается, что способ построения и интеграции перцептивных образов задается предельно широким целым – «образом мира», через который в каждом акте восприятия участвует опыт познания и жизнедеятельности субъекта, далеко выходящий за пределы наличной ситуации. Целостный образ выходит за рамки субъективного настоящего и несет, наряду с конкретным локальным знанием и индивидуальным контекстом, самую общую информацию о действительности. Целостность чувственного образа предполагает обязательный выход за пределы показаний органов чувств на основе теоретического знания, мышления и общественно-исторической практики; соответственно в содержание восприятия включается также и то, чего нет в воздействиях непосредственных раздражителей. Благодаря многократной работе механизмов восприятия, мы в нашем сознании, в нашей памяти можем удерживать целостный образ предмета и тогда, когда непосредственно предмет отсутствует. В этом случае функционирует ещё более сложная форма чувственного познания, которая называется представлением. Таким образом представление опирается на память – способность человека относительно быстро воспроизводить ранее освоенную информацию. Часть представлений возникает за счет воображения, т.е. создания субъектом ранее не присущих ему восприятий и представлений. Репродуктивное воображение производится в соответствии с ранее известным. Продуктивное (творческое) воображение приводит к созданию новых, оригинальных образов. Фантазия, мечта – это формы воображения. В современной философской и психологической литературе чувственное познание рассматривается как единство сенсорных данных, содержательных схем мышления, культурно-исторических образцов. В последнее время внесены серьезные изменения прежде всего в понимание природы такой формы познания, как ощущение. Имеет место даже отрицание правомерности его вычленения как элемента сознания, поскольку в нем нет разделения на субъект и объект, а непосредственно нам дано не ощущение, но восприятие. Выявлена также своего рода гетерогенность («гетеро» – соответствует русскому «разно») чувственного познания, включающего не только образы, но и знаки, что вносит существенные уточнения в прежние представления о познании как отражении, выявляет репрезентативный характер многих элементов и структур познавательной деятельности. (В эпистемологии (данный термин часто употребляется как синоним гносеологии) репрезентация – это представление познаваемого явления с помощью посредников – моделей, символов, вообще знаковых, в том числе языковых, логических и математических систем. Естественные и искусственные языки – главные посредники, репрезентанты в науке) Обосновывается, что чувственные ощущения – звук, вкус, цвет, ощущения тепла, холода и др., определяясь природой анализаторов, являются в то же время знаковыми обозначениями физической природы раздражителей, которая недоступна непосредственно чувственному познанию. Ощущения определяются функциональной организацией анализаторов и не содержат непосредственных сведений о физической природе воздействующих на органы чувств элементов действительности, следовательно ощущения являются своеобразной системой внутренних знаков. Происходит кодирование физических качеств в естественных знаках – конкретных видах ощущений. Отрицание знаковой формы чувственного отражения приводит к наивно-реалистическому отождестствлению чувственной картины объективной действительности с самой этой действительностью. Чувственное познание, полагают исследователи, исходит из показаний анализаторов, но вместе с тем настолько выходит за их пределы, что степень познания человеком окружающего мира определяется в значительной мере не изначальной человеческой природной организацией, но уровнем развития его мышления и общественной практики, коммуникациями и культурным контекстом. Это говорит о тесном взаимодействии, единстве биологических, социальных и культурных факторов наших действий. В частности, исследователи отмечают, что стиль зрения, основанный на законах перспективы (в одном из видео роликов интернета, посвящённых перспективе, автор для пояснения того, что такое перспектива использует слова старой песенки: «а рельсы-то, как водится, у горизонта сходятся»), - это скорее стиль зрения городского человека, способ перспективного изображения объектов на полотне, увлекавший художников. Потребовалось более пятисот лет специального обучения и воспитания, чтобы приучить глаз и руку к перспективе, но и сегодня ни глаз, ни рука ребенка и даже взрослого без специального обучения не подчиняются этой тренировке и не считаются с правилами перспективного единства. Воспитанные с детства на изображениях определенного типа, мы видим так, как рисуем. Сенсорные данные – это лишь материал, в котором субъекту представлено предметное содержание и который в процессе восприятия подвергается различным способам переработки уже неотражательного характера – выбору, категоризации (отнесение объектов к различным категориям вещей), интерпретации. Принципиальным является то, что познание это не отражение, а процесс выдвижения перцептивных (перцепция – восприятие) гипотез, предсказание новых объектов, свойств, процессов, а затем их апробация. Таким образом, познавательный процесс, не сводимый к отражательным процедурам получения чувственного образа как «слепка» вещи (по Дж. Локку), предстает сегодня в системе избирательной, проективной, интерпретирующей деятельности субъекта, опосредованной его социальным и культурно-историческим опытом. Адекватность чувственного познания, предполагая соответствие сенсорных данных характеристикам объекта, вместе с тем непосредственно зависит от имеющихся у субъекта наборов понятий и гипотез, а также от установок и наработанных познавательных схем. Все эти средства, особенно выдвижение гипотез, обеспечивают процедуру интерпретации, или осмысления, в результате чего чувственные данные получают предметные смыслы, а восприятие оказывается тесно связанным с пониманием. Рациональное познание (в его так сказать абстрактно чистом виде) осуществляется в трех формах. Таковыми являются: понятие, суждение и умозаключение. Образование понятия не сводится к простому зеркальному акту отражения предметов действительности. Это сложный процесс, предполагающий активность субъекта и включающий в себя множество логических приемов. Важнейшими логическими приемами участвующими в процессе образования понятия являются: анализ, синтез, сравнение, абстрагирование и обобщение. Анализ – это мысленное разложение предмета на его признаки. Синтез – мысленное соединение признаков предмета в одно целое. Сравнение – мысленное сопоставление одного предмета с другим, выявление признаков сходства и различия в том или ином отношении. Абстрагирование – мысленное упрощение предмета путём выделения в нем одних признаков и отвлечения от других. Обобщение – мысленное объединение однородных предметов, их группировка на основе тех или иных общих признаков. Собственно понятие определяется так: понятие – это форма мышления, посредством которой отражаются общие и существенные признаки предметов, взятые в их единстве (под предметом здесь подразумеваются не только конкретные вещи, но и явления, процессы, их свойства, связи и отношения). Более сложной по сравнению с понятием формой рационального познания выступает суждение. Важнейшим отличительным признаками суждения являются утверждения или отрицания. В понятии лишь выделяется сам предмет мысли, а в суждении всегда нечто утверждается или отрицается. Например, «дом» - понятие, а «это дом» или допустим – «красивый дом стоит на холме» - суждения. Отметим, что понятие и суждение складываются вместе, в процессе становления мышления (т.е. из них ни одно не возникает раньше, чем другое). Умозаключение есть вывод нового знания. Умозаключение – форма мышления, в которой из одного или нескольких суждений на основании определенных правил вывода получается новое суждение, с необходимостью или определенной долей вероятности из них следующее. Умозаключения подразделяются на дедуктивные, индуктивные и по аналогии. Умозаключение по аналогии – один из самых древних видов умозаключения. Аналогия – умозаключение о принадлежности предмету определенного признака на основе сходства в признаках с другим предметом. В традиционной логике дедукцией называют умозаключение от знания большей степени общности к новому знанию меньшей степени общности. Например, Все рыбы дышат жабрами Все окуни – рыбы Все окуни дышат жабрами Индукцией называется умозаключение от знания меньшей степени общности к новому знанию большей степени общности (т.е. от отдельных частных случаев мы переходим к общему суждению). Говоря о рациональном познании нельзя пройти мимо таких категорий как рассудок и разум. Во второй половине XX века отечественная теория познания как бы перестала нуждаться в категориях рассудка и разума, широко представленных в традиционной гносеологии. Это вызвано прежде всего тем, что понятие разума в ходе его уточнения в гносеологических текстах, по существу, было обеднено, сведено к действию по нормам и правилам, т.е. к рассудку, с которым и стало отождествляться рациональное. Вместе с тем богатство идей о специфике и взаимоположенности категорий рассудка и разума, как низших и высших стадий мышления, представленное в работах классиков немецкой философии Канта и Гегеля, до сих пор не утратило самостоятельной философской и эпистемологической значимости. По Канту, знание, полученное благодаря чувствам, переходит к рассудку, «подводящему созерцание под категории», и достигает зрелости в разуме – «высшей инстанции» для обработки наглядных представлений, подведения суждений и понятий, получаемых рассудком, под принципы и идеи. Рассудок осуществляет упорядочивающую, систематизирующую функцию в мышлении, вводит его в определенные фиксированные нормы и структуры. Он имеет своим предметом конечное и обусловленное, тогда как разум – бесконечное и безусловное, обладает «способностью давать принципы». Рассудок не вникает в содержание и природу понятий которыми он оперирует. Разум предполагает рефлексию, содержательную критико-аналитическую оценку понятий и правил оперирования ими. Если рассудок действует только по правилам логической дедукции – вывода из предыдущего знания, то разум опирается не только на логику, но и на интуицию, творчески активное начало, может ломать нормы и правила, старую логику и создавать новую, которая с позиций рассудка может восприниматься как безумие. В реальном мышлении рассудок и разум существуют вместе, в единстве. Нет чисто рассудочного или разумного познания, эти способы с необходимостью дополняют друг друга. Вместе с тем четкое разведение понятий рассудка и разума, понимание необходимости их взаимодействия, взаимодополнительности – условие современных представлений о познании. Рассмотрение абстрактно-логического мышления как дифференциации и взаимодействия рассудка и разума, а также понимание чувственного познания как взаимодействия знаковых и образных компонентов, сенсорных данных и культурно-исторически обусловленных схем мышления – все это приводит к мысли о том, что традиционное ступенчатое деление познания на чувственное и логическое – это весьма грубая и приблизительная абстракция. Речь должна идти не столько о «ступенчатости» и поэтапности – «от живого созерцания к абстрактному мышлению, от него к практике», сколько о взаимодополнительности, органическом слиянии непосредственных и опосредованных, знаковых и образных, логически-рассудочных и интуитивно-смысловых моментов в каждом акте и виде познавательной деятельности. Подчеркнем, что чувственное восприятие человеком конкретных, отдельных явлений, событий, фактов зависит от содержания понятий, а также от того, в какой мере, насколько полно содержание понятий освоено данным человеком. За исключением самых первых этапов развития едва родившегося человеческого существа, мы не можем обнаружить в реальной познавательной деятельности субъекта чувственного познания в совершенно обособленном, так сказать – «чистом» виде. Например, мы смотрим на предмет и наше видение (как и слышание, осязание, обоняние) тесно, неразрывно связано с нашим отношением к данному предмету. Мы воспринимаем его как красивый или безобразный, приятный или неприятный, полезный или вредный. Или, например, мы слушаем музыку – мы не просто слышим звуки, но воспринимаем, слушаем именно музыку. Таким образом чувственное и рациональное познание тесно взаимосвязаны и взаимно определяют друг друга. В современной гносеологии нет жесткого противопоставления различных форм, уровней, видов познавательной деятельности. 2. Категории «субъекта» и «объекта» и «теория отражения» в их современном понимании. Складывающаяся сегодня неклассическая эпистемология опирается на новые принципы подхода к познанию, часть из которых сформулирована постмодернизмом. В рамках этого подхода предполагаются признание многомерного образа реальности, а также неустранимой множественности описаний и «точек зрения», отношения дополнительности и взаимодействия между ними. Преодоление тотального господства одной (любой) доктрины – это, по существу, не только идеологическое, но и методологическое требование для философии познания XXI века. В связи с новыми подходами к проблемам познания чувство неудовлетворенности у многих исследователей ныне вызывает даже использование самого термина «гносеология». Все чаще его заменяют термином «эпистемология». В ФЭС эпистемология – термин, употребляемый для обозначения теории познания, т.е. – синоним гносеологии. Но под эпистемологией ныне принято понимать научную теорию познания, соотносимую с представлениями о познании неклассической и постнекласической эпохи. Традиционная теория познания с ее идеями и метафорой отражения, а также субъектно-объектными отношениями была достаточно долго общепринята в европейской философии и культуре. В подавляющем большинстве случаев европейский человек на теоретическом, а особенно на обыденном уровне мышления представлял познание в виде отражения и субъектно-объектной оппозиции, со значительными элементами наивного реализма. Субъект ( от лат. sabjectum – лежащий в основании) – одна из главных категорий философии, обозначающая человека действующего, познающего, мыслящего в отвлечении от его конкретных индивидуальных характеристик. Имеет соотносительную категорию «объект» (от лат. оbjectum – предмет), обозначающую фрагмент реальности – материальной или идеальной, - на которую направлена активность субъекта. Субъектно-объектное видение познавательной деятельности в полной мере сформировалось лишь в XVII-XVIII веках. Во-первых, в связи с развитием науки укрепилось объектное осмысление действительности как следствие естественно-научной традиции; во-вторых, сформировалось представление о субъекте как «мыслящей вещи» (Р. Декарт), противостоящей материальному миру. Впрочем еще в средневековом номинализм формируется новое представление о познании и природе познающего ума. В номинализме, поскольку познание направлено не на сущность вещи, а на вещь в её единичности, то оно есть интуитивное познание (созерцание отдельных свойств вещи), его предметом оказываются акциденции, и знание трактуется как установление связи между явлениями. Это ведет к пересмотру аристотелевской и томистской логики и онтологии, для которых субстанция есть условие возможности отношений. Теоретическая способность в номинализме утрачивает свой онтологический характер, умы больше не рассматриваются как высшие в иерархии сотворенных сущих. Ум, с точки зрения Николая из Отрекура, есть не бытие, а представление о бытии, направленность на бытие. Так в номинализме формируется представление о субъекте, противостоящем объекту как особого рода реальности, и о познании как субъектно-объектном отношении. При традиционном анализе субъектно-объектных отношений, как правило, неявно предполагается, что объект является бытием, субъект же бытием не является. В современной теории познания отмечается несомненное достоинство экзистенциально-антропологического подхода к субъекту познания. Если в традиционной философии основное внимание уделялось предельным основаниям мира и космоса, где человеческое бытие рассматривалось как неспецифическая часть мира или вовсе не было предметом внимания, в антропологическом направлении бытие субъекта-человека разрабатывается как специфическая онтология. Хайдеггер, например, стремился понять сознание как определенный способ бытия, а бытие самого сознания он обозначает как Dasein, или здесь-бытие. Исследователи, осознавшие недостаточность субъектно-объектного отношения для рефлексии познания, как правило, ищут пути углубления этого подхода, переосмысливая входящие в него категории и дополняя их субъектно-субъектными отношениями, например, между «Я», «Ты», «Другой». Эти проблемы исследовались, в частности, Л. Фейербахом, Мартином (Мардохаем) Бубером (1878-1965) и Михаилом Михайловичем Бахтиным (1895-1975), каждый из которых стремился показать прежде всего, что обращение к «Ты» или «Другому» позволяет раскрыть сущность «Я». Для Фейербаха человеческая сущность проявляется только в общении, в единстве человека с человеком; Бубер убежден, что только отношение «человек с человеком» является фундаментальным фактом человеческой экзистенции. «Я» становится собой лишь через отношение к «Ты»; для Бахтина жить – значит участвовать в диалоге. Указывая на абстрактность субъектно-объектного отношения эпистемология исходит из того, что необходимо принимать во внимание идею целостности человека. Посредством этой идеи происходит преодоление частичного гносеологического субъекта, сведенного к познавательной функции. При объяснении познания и его понятий необходимо брать за основу человека в многообразии его сил и способностей. С проблемой целостности познающего человека связано определенное понимание его активности. В традиционной теории познания присутствовали две, опять же ненужно противопоставляемые друг другу модели: эмпиризм и рационализм. В первой человек выступал как пассивно воспринимающий воздействия объектов. Во второй как активный деятель снабженный априорными схемами понимания. Так, например, в немецком идеализме, как и в учениях, близких к нему, субъект в высшей степени активен, но он абстрактен, активность субъекта не означает здесь активности конкретного человека, который как бы ничего не привносит в познание. При высокой активности субъекта человек пассивен, он лишь исполняет веления трансцендентального сознания. При экзистенциально-антропологическом подходе принцип активности субъекта сохраняется, но субъектность, а значит, и активность соединяются с живым человеком. Итак в современной эпистемологии подвергается критике абстрактность, неполнота познающего субъекта традиционной теории познания. Другим моментом, вызывающим критику является понимание познания как отражения. Сегодня со всей очевидностью проявилась неполнота и спорность трактовки познания как непосредственного получения «копии», образа реального мира. Парадокс состоит в том, что познание, имеющее своим результатом образы предметного мира, осуществляется преимущественно неотражательными по природе операциями. Достаточно обобщенное, метафорическое понятие «отражение» фиксирует скорее конечный результат, нежели операционную сторону познавательной деятельности. Познание далеко не всегда имеет отражательную природу, но скорее представляет собой творчески-созидательные, подходы, основанные на продуктивном воображении, соглашениях (конвенциях), социокультурных предпосылках, идивидуальном и коллективном жизненном опыте. (В эпистемологии конвенция, или соглашение, это – познавательная операция, предполагающая введение норм, правил, знаков, символов, языковых систем на основе договоренности субъектов познания) |