Искусство
Языки
Языкознание
Вычислительная техника
Информатика
Экономика
Финансы
Психология
Биология
Сельское хозяйство
Ветеринария
Медицина
Юриспруденция
Право
История
Физика
Экология
Этика
Промышленность
Энергетика
Связь
Автоматика
Электротехника
Философия
Религия
Логика
Химия
Социология
Политология
Геология
Краткие и стихи на Букареву (4к.). Краткие и стихи на Букареву (4к. Волоколамское шоссе. Бек История создания, проблематика, композиция произведения
 Скачать 1.3 Mb.
|
|
Пересказал Б. А. Шкловский А. ВАМПИЛОВ Старший сын 1965 Двое молодых людей — студент-медик Бусыгин и торговый агент Семен, по прозвищу Сильва, — приударили за незнакомыми девушками. Проводив тех до дома, но не встретив дальнейшего гостеприимства, на которое рассчитывали, они обнаруживают, что опоздали на электричку. Время позднее, на улице холодно, и они вынуждены искать крова в чужом районе. Молодые люди сами едва знакомы, но несчастье сближает. Оба они — парни с юмором, в них много задора и игры, они не падают духом и готовы воспользоваться любой возможностью, чтобы согреться. Они стучатся в дом одинокой тридцатилетней женщины Макарской, только что прогнавшей влюбленного в нее десятиклассника Васеньку, но она отшивает и их. Вскоре не знающие куда деться парни видят, как её окликает пожилой мужчина из соседнего дома, назвавшийся Андреем Григорьевичем Сарафановым. Они думают, что это свидание, и решают воспользоваться удобным случаем, чтобы в отсутствие Сарафанова побывать у него и немного согреться. Дома они застают расстроенного Васеньку, сына Сарафанова, который переживает свою любовную неудачу. Бусыгин делает вид, что давно знает его отца. Васенька держится очень настороженно, а Бусыгин пытается его усовестить, говоря, что все люди братья и надо доверять друг другу. Это наводит хитроумного Сильву на мысль, что Бусыгин хочет разыграть парнишку, представившись сыном Сарафанова,сводным братом Васеньки. Вдохновленный этой идеей, он тут же подыгрывает приятелю,и ошарашенный Бусыгин, который вовсе не имел этого в виду, является Васеньке как его неведомый старший брат, решивший наконец разыскать отца. Сильва не прочь развить успех и склоняет Васеньку отметить событие — найти в домашних закромах что-нибудь из спиртного и выпить по случаю обретения брата. Пока они празднуют на кухне, неожиданно появляется Сарафанов, ходивший к Макарской просить за сына, сохнущего от любви. Захмелевший Васенька огорошивает его сногсшибательной новостью.Растерявшийся Сарафанов поначалу не верит, но, вспомнив прошлое, все-таки допускает такую возможность — тогда только закончилась война, он же «был солдат, а не вегетарианец». Так что его сыну мог бы быть двадцать один год, а его мать звали… её звали Галиной. Эти подробности слышит выглядывающий из кухни Бусыгин. Теперь он более уверен в себе при встрече с мнимым отцом.Сарафанов же, расспрашивая новоявленного сына, все больше и больше уверяется в том, что перед ним действительно его отпрыск, искренне любящий отца. А Сарафанову сейчас как раз очень нужна такая любовь: младший сын влюбился и норовит отбиться от рук, дочь выходит замуж и собирается на Сахалин. Сам же он ушел из симфонического оркестра и играет на танцах и на похоронах, что самолюбиво скрывает от детей, которые тем не менее в курсе и только делают вид, что ничего не знают. Бусыгин хорошо играет свою роль, так что даже взрослая дочь Сарафанова Нина, поначалу встретившая братца очень недоверчиво, готова поверить. Ночь Сарафанов и Бусыгин проводят в доверительной беседе. Сарафанов рассказывает ему всю свою жизнь, открывает душу: жена оставила его, потому что ей казалось, что он слишком долго вечерами играет на кларнете. Но Сарафанов горд собой: он не позволил себе раствориться в суете, он сочиняет музыку. Утром Бусыгин и Сильва делают попытку незаметно ускользнуть, но сталкиваются с Сарафановым.Узнав об их отъезде, он обескуражен и расстроен, он дарит Бусыгину на память серебряную табакерку, так как, по его словам, в их семье она всегда принадлежала старшему сыну.Растроганный самозванец объявляет о своем решении задержаться на день. Он помогает Нине прибрать в квартире. Между ним и Ниной устанавливаются странные отношения. Вроде бы они брат и сестра, но их взаимный интерес и симпатия друг к другу явно не укладываются в родственные рамки. Бусыгин расспрашивает Нину о женихе, невольно отпуская ревнивые колкости в его адрес,так что между ними происходит нечто вроде размолвки. Чуть позже Нина также ревниво будет реагировать на интерес Бусыгина к Макарской. Помимо этого, они постоянно обращаются к разговору о Сарафанове. Бусыгин упрекает Нину за то, что она собирается оставить отца одного.Беспокоит их также и брат Васенька, который то и дело предпринимает попытки сбежать из дома,считая, что никому здесь не нужен. Между тем Васенька, ободренный неожиданным вниманием Макарской, согласившейся пойти с ним в кино (после разговора с Сарафановым), оживает и теперь уже не собирается никуда уезжать.Однако радость его длится недолго. У Макарской на десять часов назначено свидание с приглянувшимся ей Сильвой. Узнав, что Васенька купил билет на то же время, она отказывается идти, а на Васенькино наивное упорство возмущенно признается, что её неожиданной добротой парнишка обязан своему папе. В отчаянии Васенька собирает рюкзак, а чуткий Бусыгин, только что намеревавшийся отбыть, снова вынужден остаться. Вечером появляется с двумя бутылками шампанского жених Нины летчик Кудимов. Он простой и открытый парень, беззлобный и все воспринимающий чересчур прямолинейно, чем даже гордится.Бусыгин и Сильва то и дело подшучивают над ним, на что он только добродушно улыбается и предлагает выпить, чтобы не терять время. У него его в обрез, он, курсант, не хочет опаздывать,потому что дал себе слово никогда не опаздывать, а собственное слово для него закон. Вскоре появляются Сарафанов и Нина. Вся компания пьет за знакомство. Кудимов неожиданно начинает вспоминать, где же он видел Сарафанова, хотя Бусыгин и Нина пытаются помешать ему, убеждая, что нигде он не мог его видеть или видел в филармонии. Тем не менее летчик с присущей ему принципиальностью упорствует и в конце концов вспоминает: он видел Сарафанова на похоронах. Сарафанов с горечью вынужден в этом признаться. Бусыгин успокаивает его: людям нужна музыка и когда они веселятся, и когда тоскуют. В это время Васенька с рюкзаком, несмотря на попытки остановить его, покидает родной дом. Жених Нины,несмотря на её уговоры, тоже рвется прочь, боясь опоздать в казарму. Когда он уходит, Нина упрекает ехидного братца, что тот дурно обошелся с её женихом. В конце концов Бусыгин не выдерживает и признается, что вовсе не брат он Нине. Больше того — он, кажется, влюблен в нее.А между тем обиженный Сарафанов собирает чемодан, чтобы ехать вместе со старшим сыном.Неожиданно вбегает с испуганно-торжественным видом Васенька, а вслед за ним Сильва в полусгоревшей одежде, с испачканным сажей лицом в сопровождении Макарской. Оказывается,Васенька подпалил её квартиру. Возмущенный Сильва требует брюки и, прежде чем уйти, в дверях мстительно сообщает, что Бусыгин вовсе не сарафановский сын. На всех это производит большое впечатление, однако Сарафанов твердо заявляет, что не верит. Он не хочет ничего знать: Бусыгин его сын, и притом любимый. Он предлагает Бусыгину переехать из общежития к ним, хотя это встречает возражение Нины. Бусыгин успокаивает его: он будет их навещать. И тут же обнаруживает, что снова опоздал на электричку. Пересказал Е. А. Шкловский А. ВАМПИЛОВ Прошлым летом в Чулимске Действие происходит в таежном райцентре ранним летним утром. Валентина, стройная миловидная девушка лет восемнадцати, направляется в чайную, где она работает, а по дороге осматривает палисадник перед домом: опять доски из ограды вынуты, калитка сорвана. Она вставляет доски,расправляет примятую траву и принимается чинить калитку. На протяжении всего действия она делает это несколько раз, потому что прохожие почему-то предпочитают ходить напрямик, по газону,минуя калитку. Валентина влюблена в местного следователя Шаманова, который не замечает её чувства. Шаманов ходит к аптекарше Кашкиной, которая живет рядом с чайной, и потому Валентине, как и всему поселку, известно об их связи. Она молча страдает. Шаманову около тридцати, но он чувствует себя много пожившим и уставшим человеком. Любимое его присловье: «Хочу на пенсию». Его любовница Кашкина обижается, что он ничего ей про себя не рассказывает, хотя она и без того знает о нем много от городских знакомых. Раньше он работал следователем в городе, ему прочили большое будущее,у него была красивая жена, машина и всякие прочие блага. Однако он был из тех, для кого правда важнее положения, и потому, расследуя дело сына какого-то сановника, сбившего человека,Шаманов, вопреки давлению сверху, не захотел замять дело. В результате, однако, нашлись люди сильней его. Суд перенесли, следствие дали вести другому. Шаманов обиделся, уволился с работы,расстался с женой, стал одеваться кое-как, а затем уехал сюда, в таежный райцентр, где нехотя,почти формально выполняет свои обязанности. Свою жизнь Шаманов считает конченой. Через два дня должен состояться суд по тому самому делу, которое начинал вести он и из-за которого ушел, его приглашают принять участие как свидетеля, но он отказывается. Ему не интересно.Он разочаровался и не верит больше в возможность установления справедливости. Он больше не хочет бороться. Однако в райцентре Шаманов все равно резко выделяется, — и Кашкина,и Валентина чувствуют его неординарность и тянутся к нему. В Валентину влюблен Пашка, сын буфетчицы Хороших, и пасынок местного рабочего Дергачева.Приехав из города, Пашка постоянно крутится возле Валентины, зовет её на танцы. Но Валентина твердо отказывает ему. Пашка намекает, что знает своего соперника и, изображая из себя крутого,даже угрожает расправиться с ним. Пашка постоянно в центре семейных раздоров. Его мать и Дергачев привязаны друг к другу, можно сказать, любят друг друга. Однако Пашка — незаживающая даже со временем рана Дергачева, потому что родился от другого человека, когда Дергачев был на фронте. Мать просит сына уехать, но Пашка не очень-то расположен её слушаться.Ему тоже обидно: почему это он должен бросать собственный дом, когда в его планах жениться на Валентине, осесть здесь. Дергачев ремонтирует чайную, видно, что он в раздражении, и это раздражение он вымещает на жене, от которой прямо с утра требует выпивки по случаю встречи с давним приятелем,пришедшим из тайги старым промысловиком-эвенком Еремеевым. Оставшийся после смерти жены в одиночестве, Еремеев пришел хлопотать о пенсии. Однако здесь ему предстоят трудности: у него нет ни трудовой книжки, ни справок о работе, — всю жизнь он охотился, работал в геологических партиях и не думал о старости. Еще один участник действия — бухгалтер Мечеткин, зануда и бюрократ. Он хочет жениться и поначалу имеет виды на Кашкину, намекая той, что её связь с Шамановым вызывает в поселке пересуды и оскорбляет общественную нравственность. Однако тут же, едва только Кашкина приглашает его зайти к ней и даже предлагает выпить, разомлевший Мечеткин признается в своих серьезных намерениях. Кашкина знает о том, что Валентина влюблена в Шаманова, и потому,опасаясь возможного соперничества, советует Мечеткину обратить свое внимание именно на Валентину. Она уверяет Мечеткина, что он, уважаемый в поселке человек, легко может добиться успеха, если солидно обратится к отцу Валентины. Не откладывая в долгий ящик, Мечеткин сватает Валентину. Ее отец не возражает, но говорит, что ничего без Валентины решить не может. Между тем между Шамановым, ожидающим в чайной служебную машину, и Валентиной, чинящей ограду палисадника, завязывается разговор. Шаманов говорит, что Валентина напрасно занимается этим, потому что люди никогда не перестанут обходить его. Валентина упрямо возражает:когда-нибудь они обязательно поймут и будут ходить по тротуару. Неожиданно Шаманов делает Валентине комплимент: она — красивая девушка, она похожа на девушку, которую Шаманов любилкогда-то. Он расспрашивает её, почему она не уехала в город, как многие её сверстницы.И неожиданно слышит признание, что она влюблена, и не в кого-нибудь, а именно в него, Шаманова.Шаманов растерян, ему трудно в это поверить, он советует Валентине выбросить это из головы.Но тут же вдруг начинает испытывать к девушке нечто особенное: она вдруг становится для него«лучом света из-за туч», как он говорит случайно подслушавшей их беседу Кашкиной. Явившемуся с угрозами Пашке Шаманов советует пойти остудить голову, между ними завязывается ссора. Шаманов явно хочет скандала, он протягивает Пашке свой пистолет и нарочно дразнит его,сообщая, что у них с Валентиной на десять часов назначено свидание и что любит она его, Шаманова,а Пашка ей не нужен. Пашка в ярости нажимает курок пистолета. Осечка. Пашка испуганно роняет оружие. Но и Шаманову тоже не по себе. Он пишет записку Валентине, действительно назначая ей свидание на десять часов, и просит Еремеева передать. Однако записку хитростью перехватывает ревнующая Кашкина. Тем же вечером Валентина, став свидетельницей очередного раздора между отчимом и Пашкой,которого оскорбляет и гонит его собственная мать, из жалости соглашается пойти с ним на танцы.Чувствуется, что Валентина решилась на что-то серьезное, потому что тоже идет напрямик через палисадник, как бы потеряв веру, что сможет преодолеть общее сопротивление. Они уходят. Вскоре появляется Шаманов и, встретив Кашкину, воодушевленно признается ей, что с ним сегодня вдругчто-то произошло: он как бы заново обретает мир. Это связано с Валентиной, про которую он спрашивает Кашкину. Та честно сообщает ему, что записка Шаманова у нее и что Валентина,не зная о назначенном свидании, ушла с Пашкой. Шаманов бросается на её поиски. Поздно ночью Валентина и Пашка возвращаются. Ясно, что они были близки, хотя это нисколько не изменило их отношений: Пашка как был, так и остался для нее чужим. Испытывая угрызения совести,Кашкина сообщает Валентине, что Шаманов искал её, что он её любит. Вскоре появляется и сам Шаманов, он признаётся Валентине, что благодаря ей с ним произошло чудо. Валентина рыдает.Появившемуся отцу, готовому вступиться за её честь, она говорит, что была на танцах не с Пашкой и не с Шамановым, а с Мечеткиным. На следующее утро Шаманов уезжает в город для выступления на суде. Пьеса кончается тем, что взгляды находящихся в чайной оборачиваются к вышедшей из дома Валентине. Она гордо подходит,как обычно, к калитке и начинает налаживать её, а затем вместе с Еремеевым поправляет палисадник. Пересказал Е. А. Шкловский Повесть Бондарева «Батальоны просят огня» Юрия Бондарева часто называют писателем военного поколения, писателем-фронтовиком: в августе далекого 1942 года он, восемнадцатилетний мальчишка, ушел добровольцем на фронт. От Волги и до границы Чехии, через Украину и Польшу пролегла его длинная военная дорога офицера-артиллериста, дорога тяжелых боев и радостных побед, дорога обретений и потерь, дорога длиною в жизнь. И поэтому тема войны стала главной в его творчестве. Юрий Бондарев известен как автор замечательных повестей и романов о Великой Отечественной войне; достаточно вспомнить такие его произведения, как “Батальоны просят огня”, “Последние залпы”, “Горячий снег”. Эта тема стала одной из главных и в более поздних его произведениях — романах “Берег”, “Выбор”. Можно сказать, что война прошла через сердце писателя и навсегда осталась в нем. Многие современные авторы писали, пишут и еще будут писать о Великой Отечественной войне. Эта тема неисчерпаема, ведь каждый пишет о своей, только им увиденной войне. Память о войне живет в сердцах людей, в том числе в сердцах писателей: прозаиков, поэтов, драматургов... Вспомним произведения Константина Симонова, Александра Твардовского, Бориса Васильева, Василя Быкова, Виталия Закруткина, Анатолия Ананьева, Александра Бека и многих, многих других. У каждого из них свое представление о войне, своя правда войны. Но произведения Юрия Бондарева не спутаешь ни с одним другим произведением. Бондарев сумел сказать о войне и о подвиге народа свое слово, не похожее на уже сказанное до него. Его повести и романы — это произведения не только и не столько о подвиге народа, сколько произведения о подвиге Человека, Солдата, грудью защитившего страну. Война показана им через восприятие простого участника сражений: рядового, сержанта, лейтенанта... Это взгляд с передовой, из окопа, и это делает описанные события особенно достоверными. Среди многих ярких, прекрасных произведений Юрия Бондарева большое впечатление производит повесть “Батальоны просят огня”. Это одно из самых первых произведений писателя, посвященных теме войны, в нем война показана предельно правдиво, в нем запечатлена вся горькая правда войны: мы видим войну такой, какой видит ее обостренное зрение писателя, и видим не с отдаленного от поля боя наблюдательного пункта, а непосредственно с передовой, с огневой позиции, из траншеи. Читатель вместе с героями участвует в бою, вытирает с закоп ценного пороховой гарью лица пот, осматривает свою пробитую пулями шинель, вспоминает вечером сумасшедшую атаку, горящие немецкие танки, погибших товарищей... Название повести очень простое — это обычная фраза одного из героев произведения. Но в выборе ее названия заключен глубокий смысл: за этим будничным высказыванием скрывается авторская позиция — показывать не парадную сторону войны, а ее внутреннюю сущность: каждодневный, обыденный подвиг русских солдат. Сюжет повести внешне предельно прост: двум батальонам дивизии, которой командует полковник Иверзев. предстоит прорвать оборону южнее города Днепрова, занять деревни Ново-Михайловка и Белохатка и, удерживая их, создать у немцев впечатление, что главный удар дивизии будет нанесен в этом направлении, тогда как в действительности основные ее силы были нацелены севернее Днепрова. Поддерживать батальоны майора Бульбанюка и капитана Максимова огнем должен артполк дивизии, но в ходе боев обстановка сложилась так, что всю артиллерию полка пришлось перебросить на северный плацдарм, где постоянные контратаки немцев грозили сорвать всю задуманную операцию, и батальоны на южном плацдарме остались без огневой поддержки. Они дрались до последнего патрона, дрались геройски, но были окружены и почти полностью погибли в неравном бою. Казалось бы, в этом сюжете нет ничего особенно занимательного: это один из обычных эпизодов великой войны, каких было тысячи и тысячи за долгих четыре года... Но именно в этом выборе заключается главная особенность творчества писателя: он в обычном умеет увидеть великое, в повседневном — героическое. Бондарев никогда не приукрашивает, не героизирует войну, он показывает ее именно такой, какой она и была на самом деле. Он реалист в изображении войны, и реализм писателя чем-то напоминает реализм Льва Толстого в его изображении Бородинской битвы. Так же, как и герои Толстого, главные герои повести Юрия Бондарева — это “маленькие великие люди”. Майор Бульбанюк, капитан Ермаков, старший лейтенант Орлов, лейтенант Кондратьев, сержант Кравчук, рядовой Скляр никогда не произносят громких слов, никогда не принимают героических поз и не стремятся попасть на скрижали Истории. Они просто делают свое дело — защищают Родину. Они просто каждодневно выполняют свою работу — трудную, грязную, кровавую работу солдата. И при этом не замечают, что это и есть настоящий подвиг, потому что герой не только тот, кто бесстрашно бросается в атаку и кра сиво погибает, но и тот, кто ежедневно, ежечасно приближает победу. Эту истину, гениально простую и вечную, убедительно доказал Лев Толстой на страницах романа “Война и мир”. Героев повести Бондарева, как мне кажется, очень многое роднит с героями Толстого. Прежде всего это “скрытая теплота патриотизма”. И капитан Борис Ермаков, главный герой повести, и все остальные герои романа никогда не задумываются над вопросом, что такое патриотизм. Для них Родина — это понятие как бы само собой разумеющееся, они впитали чувство любви к Родине вместе с молоком матери. И когда это стало необходимо, они пошли ее защищать, не задумываясь. Верность долгу, присяге также объединяет этих таких разных внешне, но так похожих внутренне людей. Когда батальон Бульбанюка попал в окружение и был буквально раздавлен гу-. сеницами немецких танков, никто из бойцов не помышлял о личном спасении или сдаче в плен. Все понимали: от них, от их мужества и стойкости теперь зависит судьба всей операции. И бойцы батальона до конца выполнили свой долг, заплатив самым дорогим, что есть у человека,— жизнью. Но при этой внутренней схожести в любви к Родине герои Бондарева совершенно разные люди. У каждого из них есть свое прошлое, каждый обладает только ему присущими чертами характера, индивидуальными особенностями, даже речь героев во многом отлична. Мы видим неторопливого, рассудительного, по-крестьянски основательного Бульбанюка. лихого и бесшабашного Жорку Витьковского, романтичного и наивного лейтенанта Ерошина, волевого и решительного капитана Ермакова, обаятельную Шурочку, трусливого Цигичко. Эти герои становятся нам близкими и понятными. Герои Бондарева проходят через целый ряд испытаний, в том числе и через главное испытание — испытание боем. И именно в бою, на грани жизни и смерти, раскрывается истинная сущность каждого человека. Все герои проходят через это испытание с честью. Но отношение к гибели батальонов разное у капитана Ермакова и полковника Иверзева. Именно между ними возникает главный конфликт повести. Можно сказать, что в произведении показаны две правды — правда Ермакова и правда Иверзева. Борис Ермаков обвиняет комдива в гибели батальонов, и его обвинения звучат справедливо: действительно, батальоны, оставленные без поддержки полковой артиллерии, были обречены на гибель. Ермаков считает Иверзева тупым солдафоном, готовым бессмысленно посылать людей на верную смерть ради выполнения приказа, готовым жертвовать сотнями жизней ради своей карьеры. Да, полковник Иверзев производит вначале на нас не самое благоприятное впечатление. Он кажется излишне жестким по отношению к подчиненным, даже жестоким, черствым душевно. Но мы знаем, что заставило его принять такое решение — перебросить всю артиллерию на северный плацдарм, и поэтому у нас складывается более сложное отношение к этому герою. Мы понимаем, что при всей субъективной честности Ермаков объективно оказывается прав не во всем. Мы видим, как мучается внутренне Иверзев. понимая суровую необходимость своих приказов, но в то же время осознавая, что этими приказами он обрекает батальоны Бульбанюка и Максимова на гибель. Иверзев знает, что он не может не выполнить приказ командующего армией — взять Днепров во что бы то ни стало. И поэтому, когда атакующий батальон залег под кинжальным огнем немецкого пулемета, он сам поднимает его в атаку, думая в эту минуту не о смертельной опасности, а о необходимости взять этот рубеж обороны. Важное место в повести занимает тема любви. Любовь и война — два понятия, казалось бы, несовместимые. Но жизнь оказывается сложнее простых понятий. Пока человек живет, он может и должен любить. Любовь в повести является символом жизни, и поэтому она сильнее смерти. Любовь Шурочки и Бориса Ермакова освещает романтическим светом суровую военную действительность. Сложные взаимоотношения лейтенанта Кондратьева, Шурочки и Ермакова позволяют нам лучше понять этих героев. Закончить рассказ о повести хотелось бы тем, что люди всегда будут с благодарностью вспоминать солдат, в далекие уже годы войны защитивших нашу Родину; им они обязаны своей жизнью и своим будущим. И об этих солдатах написал Юрий Бондарев в повести “Батальоны просят огня”, которая является любимой книгой многих читателей. Быков. В повести "Журавлиный крик" шестеро солдат у железнодорожного переезда должны удерживать оборону в течение суток, обеспечивая отход батальона. Они вступили в неравный бой, не ища для себя спасенья. Первым за метил немецких мотоциклистов Фишер, он почувствовал: "пришло час, когда определяется весь смысл его жизни". Ему хотелось, чтобы старшина изменил о нем мнение. Очевидно в эту ночь "не мудреная мерка солдатских достоинств, принадлежащих старшине, в какой-то мере стало жизненным эталоном для Фишера". Его выстрелы предупредили старшину Карпенко и остальных, и он вправе был позаботиться о себе. Но Фишер не знал, что убежать или затаиться в его положении – полностью пристойно и честно. Ему представилось строгое скуластое лицо старшины, он почти наяву услышал презрительный окрик: " Эх ты, растяпа! " И тогда весь мир для него ограничился укоризненным взглядом сурового старшины и этой цепочкой мотоциклов. И он дождался переднего, пальнул, попал, и тотчас очередь из автомата размозжила ему голову. Мотив реально безыскусен: интеллигент, близорукий книжник, боится упреков в нерасторопности и трусости больше, чем смертельной опасности, он хочет соответствовать меркам старшины, то есть общей мерки задолженности, тягот, опасности. Он хочет быть вровень с другими, иначе ему – стыдно. После Фишера, в самый разгар боя на переезде гибнут Карпенко и Свист. О себе Карпенко не очень тревожился: он сделает все, что от него потребуется. Это надежный служака, не избалованный жизнью. Его действия в бою предрешены. А смерть Свиста наступила вследствие неравного единоборства с немецким танком: он бросил одну за иной гранаты под гусеницы, но отбежать не успел. Повесть заканчивается, когда Василий Глечик, самый молодой из шестерых, ещё жив, но, судя по всему, обречен. Мысль о том чтобы оставить позицию, спастись, была для него неприемлемой. Нельзя нарушить приказ комбата, его надобно осуществить любой ценой, и, конечно, присяга и задолженность перед родиной. Писатель дал почувствовать, как несладко, когда обрывается такая чистая и молодая, верующая в добро жизнь. До Глечика донеслись странные печальные звуки. Он увидел, как за исчезающей стаей летел отставший, видно, подбитый журавль; отчаянный крик птицы безудержной тоской захлестнул сердце юноши. Этот журавлиный крик – полная печали и мужества песня прощания с павшими и призывный клич, возвещающий о смертельной опасности, и тот самый мальчик потрясенно открыл для себя: ему скоро предстоит умереть и ничего изменить нельзя. Он схватил единственную гранату и занял свою последнюю позицию. Без приказа. Хорошо зная, что это конец. Не желая умирать и, не умея выживать любой ценой. Это была героическая позиция. Герои повести "Журавлиный крик" при всем разнообразии своих характеров схожи в главном. Все они сражаются до конца, своей кровью, своей жизнью обеспечивая организованный отход батальона. Через их трагическую судьбу очень убедительно показывается трагедия первых военных лет и реалистически раскрывается неброское во внешних своих проявлениях мужество солдат, которые в конечном итоге обеспечили нашу победу. А. СОЛЖЕНИЦЫН В круге первом 1958 Краткое содержание романа Время чтения: 10–15 мин. в оригинале — 11−12 ч. Двадцать четвертого декабря 1949 г. в пятом часу вечера государственный советник второго ранга Иннокентий Володин почти бегом сбежал с лестницы Министерства иностранных дел, выскочил на улицу, взял такси, промчался по центральным московским улицам, вышел на Арбате, зашел в телефонную будку у кинотеатра «Художественный» и набрал номер американского посольства.Выпускник Высшей дипшколы, способный молодой человек, сын известного отца, погибшего в гражданскую войну (отец был из тех, что разгонял Учредительное собрание), зять прокурора по спецделам, Володин принадлежал к высшим слоям советского общества. Однако природная порядочность, помноженная на знания и интеллект, не позволяла Иннокентию полностью мириться с порядком, существующим на одной шестой части суши. Окончательно открыла ему глаза поездка в деревню, к дяде, который рассказал Иннокентию и о том,какие насилия над здравым смыслом и человечностью позволяло себе государство рабочих и крестьян, и о том, что, по существу, насилием было и сожительство отца Иннокентия с его матерью,барышней из хорошей семьи. В разговоре с дядей Иннокентий обсуждал и проблему атомной бомбы: как страшно, если она появится у СССР. Спустя некоторое время Иннокентий узнал, что советская разведка украла у американских ученых чертежи атомной бомбы и что на днях эти чертежи будут переданы агенту Георгию Ковалю. Именно об этом Володин пытался сообщить по телефону в американское посольство. Насколько ему поверили и насколько его звонок помог делу мира, Иннокентий, увы, не узнал. Звонок, разумеется, был записан советскими спецслужбами и произвел эффект именно что разорвавшейся бомбы. Государственная измена! Страшно докладывать Сталину (занятому в эти дни важной работой об основах языкознания) о государственной измене, но еще страшнее докладывать именно сейчас. Опасно произносить при Сталине само слово «телефон». Дело в том, что еще в январе прошлого года Сталин поручил разработать особую телефонную связь: особо качественную, чтобы было слышно, как будто люди говорят в одной комнате, и особо надежную, чтобы её нельзя было подслушать. Работу поручили подмосковному научному спецобъекту, но задание оказалось сложным,все сроки прошли, а дело двигается еле-еле. И очень некстати возник еще этот коварный звонок в чужое посольство. Арестовали четырех подозреваемых у метро «Сокольники», но всем ясно, что они тут совсем ни при чем. Круг подозреваемых в МИДе невелик — пять-семь человек, но всех арестовать нельзя. Как благоразумно сказал заместитель Абакумова Рюмин: «Это министерство — не Пищепром». Нужно опознать голос звонившего. Возникает идея эту задачу поручить тому же подмосковному спецобъекту. Объект Марфино — так называемая шарашка. Род тюрьмы, в которой собран со всех островков ГУЛАГа цвет науки и инженерии для решения важных и секретных технических и научных задач.Шарашки удобны всем. Государству. На воле нельзя собрать в одной группе двух больших ученых: начинается борьба за славу и Сталинскую премию. А здесь слава и деньги никому не грозят, одному полстакана сметаны и другому полстакана сметаны. Все работают. Выгодно и ученым: избежать лагерей в Стране Советов очень трудно, а шарашка — лучшая из тюрем, первый и самый мягкий круг ада, почти рай: тепло, хорошо кормят, не надо работать на страшных каторгах. Кроме того,мужчины, надежно оторванные от семей, от всего мира, от каких бы то ни было судьбостроительных проблем, могут предаваться свободным или относительно свободным диалогам. Дух мужской дружбы и философии парит под парусным сводом потолка. Может быть, это и есть то блаженство, которое тщетно пытались определить все философы древности. Филолог-германист Лев Григорьевич Рубин был на фронте майором «отдела по разложению войск противника». Из лагерей военнопленных он выбирал тех, кто был согласен вернуться домой, чтобы сотрудничать с русскими. Рубин не только воевал с Германией, не только знал Германию, но и любил Германию. После январского наступления 1945-го он позволил себе усомниться в лозунге «кровь за кровь и смерть за смерть» и оказался за решеткой. Судьба привела его в шарашку. Личная трагедия не сломила веры Рубина в будущее торжество коммунистической идеи и в гениальность ленинского проекта. Прекрасно и глубоко образованный человек, Рубин и в заточении продолжал считать, что красное дело побеждает, а невинные люди в тюрьме — только неизбежный побочный эффект великого исторического движения. Именно на эту тему Рубин вел тяжелые споры с товарищами по шарашке. И оставался верен себе. В частности, продолжал готовить для ЦК «Проект о создании гражданских храмов», отдаленного аналога церквей. Здесь предполагались служители в белоснежных одеждах, здесь граждане страны должны были давать присягу о верности партии, Отчизне, родителям. Рубин подробно писал: из расчета на какую территориальную единицу строятся храмы, какие именно даты отмечаются там, продолжительность отдельных обрядов.Он не гнался за славой. Понимая, что ЦК может оказаться не с руки принимать идею от политзаключенного, он предполагал, что проект подпишет кто-нибудь из вольных фронтовых друзей. Главное — идея. В шарашке Рубин занимается «звуковидами», проблемой поисков индивидуальных особенностей речи, запечатленной графическим образом. Именно Рубину и предлагают сличать голоса подозреваемых в измене с голосом человека, совершившего предательский звонок. Рубин берется за задание с огромным энтузиазмом. Во-первых, он преисполнен ненавистью к человеку, который хотел помешать Родине завладеть самым совершенным оружием. Во-вторых, эти исследования могут стать началом новой науки с огромными перспективами: любой преступный разговор записывается,сличается, и злоумышленник без колебаний изловлен, как вор, оставивший отпечатки пальцев на дверце сейфа. Для Рубина сотрудничать с властями в таком деле — долг и высшая нравственность. Проблему такого сотрудничества решают для себя и многие другие узники шарашки. Илларион Павлович Герасимович сел «за вредительство» в 30-м г., когда сажали всех инженеров. В 35-м г.вышел, к нему на Амур приехала невеста Наташа и стала его женой. Долго они не решались вернуться в Ленинград, но решились — в июне сорок первого. Илларион стал могильщиком и выжил за счет чужих смертей. Еще до окончания блокады его посадили за намерение изменить Родине.Теперь, на одном из свиданий, Наташа взмолилась, чтобы Герасимович нашел возможность добиться зачетов, выполнить какое-нибудь сверхважное задание, чтобы скостили срок. Ждать еще три года,а ей уже тридцать семь, она уволена с работы как жена врага, и нет уже у нее сил… Через некоторое время Герасимовичу представляется счастливая возможность: сделать ночной фотоаппарат для дверных косяков, чтобы снимал всякого входящего-выходящего. Сделает: досрочное освобождение.Наташа ждала его второй срок. Беспомощный комочек, она была на пороге угасания, а с ней угаснет и жизнь Иллариона. Но он ответил все же: «Сажать людей в тюрьму — не по моей специальности! Довольно, что нас посадили…» Рассчитывает на досрочное освобождение и друг-враг Рубина по диспутам Сологдин.Он разрабатывает втайне от коллег особую модель шифратора, проект которой почти уже готов положить на стол начальству. Он проходит первую экспертизу и получает «добро». Путь к свободе открыт. Но Сологдин, подобно Герасимовичу, не уверен в том, что надо сотрудничать с коммунистическими спецслужбами. После очередного разговора с Рубиным, закончившегося крупной ссорой между друзьями, он понимает, что даже лучшим из коммунистов нельзя доверять.Сологдин сжигает свой чертеж. Подполковник Яконов, уже доложивший об успехах Сологдина наверх, приходит в неописуемый ужас. Хотя Сологдин и объясняет, что осознал ошибочность своих идей, подполковник ему не верит. Сологдин, сидевший уже дважды, понимает, что его ждет третий срок. «Отсюда полчаса езды до центра Москвы, — говорит Яконов. — На этот автобус вы могли бы садиться в июне — в июле этого года. А вы не захотели. Я допускаю, что в августе вы получили бы уже первый отпуск — и поехали бы к Черному морю. Купаться! Сколько лет вы не входили в воду,Сологдин?» Подействовали ли эти разговоры или что-то другое, но Сологдин уступает и берет обязательство сделать все через месяц. Глеб Нержин, еще один друг и собеседник Рубина и Сологдина, становится жертвой интриг, которые ведут внутри шарашки две конкурирующие лаборатории.Он отказывается перейти из одной лаборатории в другую. Гибнет дело многих лет: тайно записанныйисторико-философский труд. На этап, куда теперь отправят Нержина, его взять нельзя. Гибнет любовь: в последнее время Нержин испытывает нежные чувства к вольной лаборантке(и по совместительству лейтенанту МТБ) Симочке, которая отвечает взаимностью. Симочка ни разу в жизни не имела отношения с мужчиной. Она хочет забеременеть от Нержина, родить ребенка и ждать Глеба оставшиеся пять лет. Но в день, когда это должно произойти, Нержин неожиданно получает свидание с женой, с которой не виделся очень давно. И решает отказаться от Симочки. Усилия Рубина приносят свои плоды: круг подозреваемых в измене сузился до двух человек.Володин и человек по фамилии Щевронок. Еще немного, и злодей будет расшифрован (Рубин почти уверен, что это Щевронок). Но два человека — не пять и не семь. Принято решение арестовать обоих(не может же быть, чтобы второй был совсем уж ни в чем не виновен). В этот момент, поняв, что его стараниями в ад ГУЛАГа идет невинный, Рубин почувствовал страшную усталость. Он вспомнил и о своих болезнях, и о своем сроке, и о тяжелой судьбе революции. И только приколотая им самим к стене карта Китая с закрашенным красным коммунистической территорией согревала его.Несмотря ни на что, мы побеждаем. Иннокентия Володина арестовали за несколько дней до отлета в заграничную командировку — в ту самую Америку. Со страшным недоумением и с великими муками (но и с некоторым даже изумленным любопытством) вступает он на территорию ГУЛАГа. Глеб Нержин и Герасимович уходят на этап. Сологдин, сколачивающий группу для своих разработок,предлагает Нержину похлопотать за него, если тот согласится работать в этой группе. Нержин отказывается. Напоследок он совершает попытку примирить бывших друзей, а ныне ярых врагов Рубина и Сологдина. Безуспешную попытку. Заключенных, отправленных на этап, грузят в машину с надписью «Мясо». Корреспондент газеты«Либерасьон», увидев фургон, делает запись в блокноте: «На улицах Москвы то и дело встречаются автофургоны с продуктами, очень опрятные, санитарно-безупречные». А. СОЛЖЕНИЦЫН Раковый корпус 1966 Краткое содержание романа Время чтения: 15–20 мин. в оригинале — 6−7 ч. Всех собрал этот страшный корпус — тринадцатый, раковый. Гонимых и гонителей, молчаливых и бодрых, работяг и стяжателей — всех собрал и обезличил, все они теперь только тяжелобольные,вырванные из привычной обстановки, отвергнутые и отвергнувшие все привычное и родное. Нет у них теперь ни дома другого, ни жизни другой. Они приходят сюда с болью, с сомнением — рак или нет, жить или умирать? Впрочем, о смерти не думает никто, её нет. Ефрем, с забинтованной шеей,ходит и нудит «Сикиверное наше дело», но и он не думает о смерти, несмотря на то что бинты поднимаются все выше и выше, а врачи все больше отмалчиваются, — не хочет он поверить в смерть и не верит. Он старожил, в первый раз отпустила его болезнь и сейчас отпустит. Русанов Николай Павлович — ответственный работник, мечтающий о заслуженной персональной пенсии. Сюда попал случайно, если уж и надо в больницу, то не в эту, где такие варварские условия (ни тебе отдельной палаты, ни специалистов и ухода, подобающего его положению). Да и народец подобрался в палате,один Оглоед чего стоит — ссыльный, грубиян и симулянт. А Костоглотов (Оглоедом его все тот же проницательный Русанов назвал) и сам уже себя больным не считает. Двенадцать дней назад приполз он в клинику не больным — умирающим, а сейчас ему даже сны снятся какие-то «расплывчато-приятные», и в гости горазд сходить — явный признак выздоровления. Так ведь иначе не могло и быть, столько уже перенес: воевал, потом сидел,института не кончил (а теперь — тридцать четыре, поздно), в офицеры не взяли, сослан навечно,да еще вот — рак. Более упрямого, въедливого пациента не найти: болеет профессионально (книгу патанатомии проштудировал), на всякий вопрос добивается ответа от специалистов, нашел врача Масленникова, который чудо-лекарством — чагой лечит. И уже готов сам отправиться на поиски,лечиться, как всякая живая тварь лечится, да нельзя ему в Россию, где растут удивительные деревья — березы… Замечательный способ выздоровления с помощью чая из чаги (березового гриба) оживил и заинтересовал всех раковых больных, уставших, разуверившихся. Но не такой человек Костоглотов Олег, чтобы все свои секреты раскрывать этим свободным., но не наученным «мудрости жизненных жертв», не умеющим скинуть все ненужное, лишнее и лечиться… Веривший во все народные лекарства (тут и чага, и иссык-кульский корень — аконитум), Олег Костоглотов с большой настороженностью относится ко всякому «научному» вмешательству в свой организм, чем немало досаждает лечащим врачам Вере Корнильевне Гангарт и Людмиле Афанасьевне Донцовой. С последней Оглоед все порывается на откровенный разговор, но Людмила Афанасьевна, «уступая в малом» (отменяя один сеанс лучевой терапии), с врачебной хитростью тут же прописывает «небольшой» укол синэстрола, лекарства, убивающего, как выяснил позднее Олег, ту единственную радость в жизни, что осталась ему, прошедшему через четырнадцать лет лишений, которую испытывал он всякий раз при встрече с Вегой (Верой Гангарт). Имеет ли врач право излечить пациента любой ценой? Должен ли больной и хочет ли выжить любой ценой? Не может Олег Костоглотов обсудить это с Верой Гангарт при всем своем желании. Слепая вера Веги в науку наталкивается на уверенность Олега в силы природы, человека, в свои силы. И оба они идут на уступки: Вера Корнильевна просит, и Олег выливает настой корня, соглашается на переливание крови, на укол, уничтожающий, казалось бы, последнюю радость, доступную Олегу на земле.Радость любить и быть любимым. А Вега принимает эту жертву: самоотречение настолько в природе Веры Гангарт, что она и представить себе не может иной жизни. Пройдя через четырнадцать пустынь одиночества во имя своей единственной любви, начавшейся совсем рано и трагически оборвавшейся, пройдя через четырнадцать лет безумия ради мальчика, называвшего её Вегой и погибшего на войне, она только сейчас полностью уверилась в своей правоте, именно сегодня новый, законченный смысл приобрела её многолетняя верность. Теперь, когда встречен человек, вынесший, как и она, на своих плечах годы лишений и одиночества, как и она, не согнувшийся под этой тяжестью и потому такой близкий,родной, понимающий и понятный, — стоит жить ради такой встречи! Многое должен пережить и передумать человек, прежде чем придет к такому пониманию жизни,не каждому это дано. Вот и Зоенька, пчелка-Зоенька, как ни нравится ей Костоглотов, не будет даже местом своим медсестры жертвовать, а уж себя и подавно постарается уберечь от человека,с которым можно тайком от всех целоваться в коридорном тупике, но нельзя создать настоящее семейное счастье (с детьми, вышиванием мулине, подушечками и еще многими и многими доступными другим радостями). Одинакового роста с Верой Корнильевной, Зоя гораздо плотней,потому и кажется крупнее, осанистее. Да и в отношениях их с Олегом нет тойхрупкости-недосказанности, которая царит между Костоглотовым и Гангарт. Как будущий врач Зоя(студентка мединститута) прекрасно понимает «обреченность» больного Костоглотова. Именно она раскрывает ему глаза на тайну нового укола, прописанного Донцовой. И снова, как пульсация вен, — да стоит ли жить после такого? Стоит ли?.. А Людмила Афанасьевна и сама уже не убеждена в безупречности научного подхода. Когда то, лет пятнадцать — двадцать назад, спасшая столько жизней лучевая терапия казалась методом универсальным, просто находкой для врачей-онкологов. И только теперь, последние два года, стали появляться больные, бывшие пациенты онкологических клиник, с явными изменениями на тех местах, где были применены особенно сильные дозы облучения. И вот уже Людмиле Афанасьевне приходится писать доклад на тему «Лучевая болезнь» и перебирать в памяти случаи возврата«лучевиков». Да и её собственная боль в области желудка, симптом, знакомый ей какдиагносту-онкологу, вдруг пошатнула прежнюю уверенность, решительность и властность.Можно ли ставить вопрос о праве врача лечить? Нет, здесь явно Костоглотов не прав, но и это мало успокаивает Людмилу Афанасьевну. Угнетенность — вот то состояние, в котором находится врач Донцова, вот что действительно начинает сближать её, такую недосягаемую прежде, с её пациентами. «Я сделала, что могла. Но я ранена и падаю тоже». Уже спала опухоль у Русанова, но ни радости, ни облегчения не приносит ему это известие. Слишком о многом заставила задуматься его болезнь, заставила остановиться и осмотреться. Нет,он не сомневается в правильности прожитой жизни, но ведь другие-то могут не понять, не простить(ни анонимок, ни сигналов, посылать которые он просто был обязан по долгу службы, по долгу честного гражданина, наконец). Да не столько его волновали другие (например, Костоглотов, да что он вообще в жизни-то смыслит: Оглоед, одно слово!), сколько собственные дети: как им все объяснить? Одна надежда на дочь Авиету: та правильная, гордость отца, умница. Тяжелее всего с сыном Юркой: слишком уж он доверчивый и наивный, бесхребетный. Жаль его, как жить-то такому бесхарактерному. Очень напоминает это Русанову один из разговоров в палате, еще в начале лечения. Главным оратором был Ефрем: перестав зудеть, он долго читал какую-то книжечку,подсунутую ему Костоглотовым, долго думал, молчал, а потом и выдал: «Чем жив человек?»Довольствием, специальностью, родиной (родными местами), воздухом, хлебом, водой — много разных предположений посыпалось. И только Николай Павлович уверенно отчеканил: «Люди живут идейностью и общественным благом». Мораль же книги, написанной Львом Толстым, оказалась совсем «не наша». Лю-бо-вью… За километр несет слюнтяйством! Ефрем задумался, затосковал, так и ушел из палаты, не проронив больше ни слова. Не так очевидна показалась ему неправота писателя, имя которого он раньше-то и не слыхивал. Выписали Ефрема, а через день вернули его с вокзала обратно, под простыню. И совсем тоскливо стало всем, продолжающим жить. Вот уж кто не собирается поддаваться своей болезни, своему горю, своему страху — так это Демка,впитывающий все, о чем бы ни говорилось в палате. Много пережил он за свои шестнадцать лет: отец бросил мать (и Демка его не обвиняет, потому как она «скурвилась»), матери стало совсем не до сына,а он, несмотря ни на что, пытался выжить, выучиться, встать на ноги. Единственная радость осталась сироте — футбол. За нее он и пострадал: удар по ноге — и рак. За что? Почему? Мальчик со слишком уж взрослым лицом, тяжелым взглядом, не талант (по мнению Вадима, соседа по палате), однако очень старательный, вдумчивый. Он читает (много и бестолково), занимается (и так слишком много пропущено), мечтает поступить в институт, чтобы создавать литературу (потому что правду любит,его «общественная жизнь очень разжигает»). Все для него впервые: и рассуждения о смысле жизни,и новый необычный взгляд на религию (тети Стефы, которой и поплакаться не стыдно), и первая горькая любовь (и та — больничная, безысходная). Но так сильно в нем желание жить, что и отнятая нога кажется выходом удачным: больше времени на учебу (не надо на танцы бегать), пособие по инвалидности будешь получать (на хлеб хватит, а без сахара обойдется), а главное — жив! А любовь Демкина, Асенька, поразила его безупречным знанием всей жизни. Как будто только с катка, или с танцплощадки, или из кино заскочила эта девчонка на пять минут в клинику, просто провериться, да здесь, за стенами ракового, и осталась вся её убежденность. Кому она теперь такая,одногрудая, нужна будет, из всего её жизненного опыта только и выходило: незачем теперь жить! Демка то, может быть, и сказал зачем: что-то надумал он за долгое лечение-учение (жизненное учение, как Костоглотов наставлял, — единственно верное учение), да не складывается это в слова. И остаются позади все купальники Асенькины ненадеванные и некупленные, все анкеты Русанова непроверенные и недописанные, все стройки Ефремовы незавершенные. Опрокинулся весь «порядок мировых вещей». Первое сживание с болезнью раздавило Донцову, как лягушку. Уже не узнает доктор Орещенков своей любимой ученицы, смотрит и смотрит на её растерянность, понимая, как современный человек беспомощен перед ликом смерти. Сам Дормидонт Тихонович за годы врачебной практики (и клинической, и консультативной, и частной практики), за долгие годы потерь,а в особенности после смерти его жены, как будто понял что-то свое, иное в этой жизни. И проявилось это иное прежде всего в глазах доктора, главном «инструменте» общения с больными и учениками.Во взгляде его, и по сей день внимательно-твердом, заметен отблеск какой-то отреченности. Ничего не хочет старик, только медной дощечки на двери и звонка, доступного любому прохожему.От Людочки же он ожидал большей стойкости и выдержки. Всегда собранный Вадим Зацырко, всю свою жизнь боявшийся хотя бы минуту провести в бездействии, месяц лежит в палате ракового корпуса. Месяц — и он уже не убежден в необходимости совершить подвиг, достойный его таланта, оставить людям после себя новый метод поиска руд и умереть героем (двадцать семь лет — лермонтовский возраст!). Всеобщее уныние, царившее в палате, не нарушается даже пестротой смены пациентов: спускается в хирургическую Демка и в палате появляются двое новичков. Первый занял Демкину койку — в углу, у двери. Филин — окрестил его Павел Николаевич, гордый сам своей проницательностью.И правда, этот больной похож на старую, мудрую птицу. Очень сутулый, с лицом изношенным,с выпуклыми отечными глазами — «палатный молчальник»; жизнь, кажется, научила его только одному: сидеть и тихо выслушивать все, что говорилось в его присутствии. Библиотекарь,закончивший когда-то сельхозакадемию, большевик с семнадцатого года, участник гражданской войны, отрекшийся от жизни человек — вот кто такой этот одинокий старик. Без друзей, жена умерла, дети забыли, еще более одиноким его сделала болезнь — отверженный, отстаивающий идею нравственного социализма в споре с Костоглотовым, презирающий себя и жизнь, проведенную в молчании. Все это узнает любивший слушать и слышать Костоглотов одним солнечным весенним днем… Что-то неожиданное, радостное теснит грудь Олегу Костоглотову. Началось это накануне выписки, радовали мысли о Веге, радовало предстоящее «освобождение» из клиники, радовали новые неожиданные известия из газет, радовала и сама природа, прорвавшаяся, наконец, яркими солнечными деньками, зазеленевшая первой несмелой зеленью. Радовало возвращение в вечную ссылку, в милый родной Уш-Терек. Туда, где живет семья Кадминых, самых счастливых людей из всех, кого встречал он за свою жизнь. В его кармане две бумажки с адресами Зои и Веги,но непереносимо велико для него, много пережившего и от многого отказавшегося, было бы такое простое, такое земное счастье. Ведь есть уже необыкновенно-нежный цветущий урюк в одном из двориков покидаемого города, есть весеннее розовое утро, гордый козел, антилопа нильгау и прекрасная далекая звезда Вега… Чем люди живы. А. СОЛЖЕНИЦЫН Архипелаг ГУЛаг 1967 Краткое содержание романа Время чтения: более часа в оригинале — 24−25 ч. |