Д. Б. Эльконин Избранные психологические труды. Давыдов В. В. Научные достижения Д. Б. Эльконина в области детской и педагогической психологии Раздел I. Природа детства и его периодизация Введение в детскую психологию
 Скачать 3.87 Mb.
|
|
26.4.1970. Сегодня у меня возникла мысль, что выделение Я 500 из пра-мы связано с коренным изменением строения деятельности ребенка. На самых ранних этапах это в подлинном смысле слова совместная деятельность, в которой взрослый действует вместе с ребенком. Здесь у ребенка вообще самостоятельных действий нет, так как взрослый действует руками ребенка (лишь постепенно вычленяются отдельные звенья, производимые собственно ребенком). Взрослый начинает действие, потом младенец его продолжает, и вновь действует взрослый. Так происходит научение еде, ходьбе, манипулированию с предметами. Следовательно, ребенок отделяет себя прежде всего от взрослого, его сознание социально по своему содержанию (Я — Ты) и происхождению (совместная со взрослым деятельность — самостоятельная деятельность). У слепоглухонемых (см. работы А. И. Мещерякова) это очень ясно и четко выражено. У них в полном смысле слова сознание строится. В принципе точно так же происходит и у младенца. Последнее очень важно для развиваемой мною теории периодизации. Младенчество — это «ребенок+взрослый», и главное — отделение ребенка от взрослого, рождение самого первичного личного сознания. 8.4.1972. Лев Семенович не оставил нам сколько-нибудь ясной картины психологического механизма тех феноменов, которые он обозначил как основные. Это «обобщение переживаний» и «потеря непосредственности». Последнюю он понимал как переход от импульсивного, непосредственного поведения к такому, в котором между ситуацией и поведением вклинивается интеллектуальный момент. Что эта за «клин»? Под влиянием идеи А. В. Запорожца о смысловой ориентировке, связанной с эмоциями и лежащей в их основе, я пришел к мнению, что психологический механизм «потери непосредственности» заключается в возникновении особой внутренней ориентации в смыслах дальнейших отношений со взрослым или будущего положения в кругу сверстников, т. е. смысловой ориентации на социальную позицию, которая может возникнуть в результате выполнения данного поступка. Это важная мысль: все поведение приобретает ориентацию на будущее, но не продукт предметного действия, а на результат поступка. Такая внутренняя ориентация становится возможной только при условии обобщения переживаний. Таким образом, «обобщение переживаний» — не в одном ряду с «потерей непосредственности». Надо продумать, что же есть результат поступка. С Женей Бахорским' удалось провести важное исследование по формированию выполнения правила. Из полученных данных следует, что выполнение даже чисто технического правила включено в систему отношений «ребенок — взрослый». Интересно, что удается сформировать подчинение даже бессмысленному правилу путем введения 1 Дипломник Д. Б. Эльконина.— Примеч. ред. 501 внешних опор социальных отношений «ребенок — взрослый». Важна устойчивость сформированного отношения, т. е. правило первоначально персонифицировано и распространяется только на экспериментатора. 22.6.1972. Главное сейчас — борьба с натурализмом, который не преодолен в главном и основном. Основы борьбы заложил Лев Семенович. Это проблема «интер» и «интра». Идея предметной деятельности, как это ни парадоксально звучит сейчас, не приводила к решению данной проблемы, которая в значительной степени является проблемой «ребенок — взрослый». Не «ребенок — предмет», а именно «ребенок — взрослый». Предмет между ними. Даже П. Я. Гальперин в своей теории поэтапного формирования умственных действий, наиболее близко подошедший к ее решению, главное внимание обратил на движение от предметного к умственному действию, оставив в стороне вопрос, что это есть переход от «интра» к «интер». Односторонность теории состоит в том, что в ней не показано движение от совместной деятельности и ее средств к становлению самостоятельности с ее средствами. Первые два этапа — в материальном и громко — речевом плане — «интер». Но уже речевой план «про себя» — «интра». Данный переход надо уловить, но не только в речевом общении, а во всяком действии, даже там, где невозможно речевое общение между взрослым и ребенком. Его надо экспериментально показать, меняя отношение «взрослый — ребенок». Таким образом, даже теория поэтапного формирования умственных действий не лишена элементов натурализма. Я прав в том, что на предмете не написан человеческий способ его употребления. Он известен только обществу, т. е. человеку как носителю способа. 10.11.1972. Мне не дает покоя вопрос: как могло у В. А. Недо-спасовой получиться, что, формируя условно-динамическую позицию на материале относительных понятий типа «три брата», перенос происходит на отношения не только на пространственные, но и на отношения «включения», «часть — целое» и т. п. Все они, с точки зрения Пиаже, чисто логические операции. Здесь какая-то загадка! Если ее разгадать, то некоторые вопросы значительно прояснятся. Необходимо, во-первых, проверить сам факт, во-вторых, исследовать более широко перенос и его границы, в-третьих, теоретически понять, что же общего между этими, как кажется, различными феноменами. Может быть, за самой обратимостью операций, которая, по Пиаже, лежит в основе как феноменов «сохранения», так и феноменов включения, лежит смена позиций, которая содержит в себе обратимость «Я ↔ НЕ Я». 25.8.1973. Человек не может жить в беспорядке. Он активно ищет порядок. Стохастические процессы, вероятностное прогнози- 502 рование лишь частные случай порядка. Вероятность — особая форма закономерности! Стресс — отсутствие возможности установить порядок. Надо учить человека наводить в ситуации порядок и видеть его. Проблема локализации должна быть коренным образом пересмотрена. В ней есть не только межфункциональные связи по горизонтали, но и (что не менее важно) связи по вертикали. Локализация не двухмерна, а трехмерна. Я уже где-то говорил (а может быть, и писал), что деятельность имеет ведущее значение в период ее становления. Моя ошибка, видимо, заключалась в том, что я рассматривал деятельность со стороны ее содержания. Но ведь в ней есть и структура. Развитие структуры тесно связано с содержанием и составляет основу ее ведущего значения. 26.8.1973. Сформулирую мысль, которая может лечь в основу целого ряда конкретных экспериментальных исследований. Намеченное мною противоречие между развитием мотивационно-потребностной сферы и операционально-технической стороной должно быть найдено в основной единице. Во-первых, в структуре деятельности должно и не может не быть противоречия между ее мотивацией и ее же операционально-технической стороной, которая есть непосредственно ее предметное содержание. Такое противоречие наблюдается в учебной деятельности в самом начале ее формирования. Широкие социальные мотивы учения, возникающие под влиянием усвоения общих задач человеческой деятельности в дошкольном возрасте, приходят в противоречие с предметным содержанием учебной работы, которая есть индивидуальная деятельность, и т. п. Это при правильном руководстве должно приводить к формированию собственно познавательных мотивов учения. То, что мы наблюдаем в становлении учебной деятельности, есть модель имеющих здесь место противоречий и модель их разрешения. В игре все должно быть по-другому, почти наоборот. Во-вторых, это же противоречие должно иметь место и в идеальном действии. Только здесь наличествует противоречие между целью и способами ее осуществления, которое тоже определенным образом разрешается. 6.1.1974. Подход к диагностике необходимо разрабатывать с точки зрения не структуры личности, а ее развития. Для этого надо понять особенности каждого периода развития — его ведущую деятельность и связанные с ней новообразования. Ведь, какова бы ни была «идеальная» схема структуры личности, главное — имеются ли возможности развития личности и как оно идет. Существующие системы Бине, Векслера, Гезелла и других психологов должны быть рассмотрены прежде всего с точки зрения того, как они понимают развитие. 13.1.1974. В настоящее время в советской психологии есть по 503 крайней мере три в чем-то сходные, а в чем-то и очень отличные концепции формирования новых психологических функций, способностей и т. п. Первая принадлежит Л. С. Выготскому — это концепция «интер»-и «интра»- и перехода первого во второе. Вторая принадлежит А. Н. Леонтьеву — это концепция структуры деятельности и динамики перехода от действий к операциям (она включает в себя проблему смысла и значения). Третья принадлежит П. Я. Гальперину — это концепция поэтапного формирования умственных действий и понятий. Все три концепции росли из одного корня, но они разошлись и стали разными. 10.3.1974. Читал «Диагностику развития...» Льва Семеновича, в которой он критикует симптоматологию. И я подумал, что в исследовании подростков, в частности при обнаружении у них чувства взрослости, мы впали в симптоматологическое описание. Надо раскрыть это чувство взрослости (и кажется, я делал такую попытку) как переходную форму самосознания. Ведь все новообразования кризисов носят переходный характер. Не составляет исключения и этот симптом. 17.4.1974. Периоды детства, выделяемые в ходе развития современного ребенка, приобрели в настоящее время характер непреложности и интересуют нас только своим содержанием. Однако ответить на вопросы о содержании психического развития в тот или иной период детства, а тем более о смене периодов детства невозможно, не уяснив их исторического характера. 24.4.1974. В исследованиях структуры личности главное внимание обращено на совпадение уровня в развитии отдельных ее компонентов. Отсюда и всевозможные интеркорреляции между ними. Уровень ценностных ориентации совпадает со структурой деятельности и предметной организацией сознания и т. д. Но такое совпадение — частный акт, имеющий конкретное значение для данного индивидуального случая, а может быть, и для прогноза. Но если есть совпадение в уровнях, то оно может означать только одно — отсутствие внутренних тенденций для развития. Совпадение равно покою. Нормально именно несовпадение, ибо в нем заключены тенденции развития. Несовпадение не должно быть одинаковым в различные периоды детства, и, может быть, по этому несовпадению и следует судить о том, в каком именно периоде развития находится ребенок. У Льва Семеновича системное и смысловое строение сознания тоже совпадало, но одновременно из всей его концепции было ясно, что смысловое строение сознания (значение, речь) — ведущее и перестраивает системную структуру. Положительный прогноз возможен только там, где при относительно низкой организации деятельности есть высокие интеллектуальные достижения, а не при их совпадении. 504 24.8.1974. Вчера у нас был Александр Владимирович1. Зашел разговор о теоретических проблемах современной психологии. Главное его сомнение: действительно ли в раннем детстве отношение «ребенок — предмет» выступает ведущим? Он думает, что это период ориентации в смыслах, а следовательно, основным в нем является отношение «ребенок — взрослый». По этой проблеме надо ставить исследование. Имеющиеся факты пока за меня. Но и я сам в этом сомневался. 15.10.1974. Одновременно несколько идей:
17.10.1974. По поводу детского центра у меня возникли сомнения. Если ребенок на протяжении чуть ли не 14 лет, т. е. начиная с трехлетнего возраста и до окончания школы, будет все время вращаться и жить в кругу одних и тех же детей, то не приведет ли это к значительному сужению системы его общественных отношений? Опасность своеобразного монастыря есть. Нужно продумать пути ее устранения в следующем направлении: 1) вся внеклассная и внешкольная деятельность должна строиться не по «классному» принципу; 2) общественно полезный труд также должен строиться не по «классному», а по бригадному принципу; бригады должны быть обязательно разновозрастными; 3) самоуправление с обязательными сменными функциями и опять же разновозрастные. Детей непременно следует выводить за пределы своей группы, всячески стимулируя свободные как одно-, так и разновозрастные постоянные и временные объединения. Главное — не «монастырь»! 1 А. В. Запорожец.— Примеч. ред. 2 В это время Д. Б. Эльконин и А. В. Запорожец вместе с группами своих сотрудников работали над Проектом детского центра.— Примеч. ред. 505 17.11.1974. Пришел Петр Яковлевич1. Ему очень понравился малыш2, и он долго смотрел на него, особенно в то время, когда я с ним разговаривал, пытаясь вызвать у него улыбку. При этом ясно было видно, как сосредоточивается на лице и начинает производить какие-то попытки произнести звук. Петр Яковлевич сказал (и это очень верно и мудро) : «Какую же громадную работу проводит этот маленький человек!» Да, прямо на глазах происходило рождение первейшей потребности, потребности в другом человеке как основном, центральном компоненте условий жизни (я это называл ситуацией социального, именно социального комфорта). Это работа, во-первых, по рассматриванию, отождествлению знакомого лица и, во-вторых, по поискам тех движений голосового аппарата, посредством которых можно ответить на обращение и установить связь с данным компонентом ситуации. Здесь рождается принципиальное различие между криком и плачем как психофизиологической реакцией и первым активным звуком как актом поведения, направленным на взрослого, а тем самым на выделение предмета потребности, а тем самым и на формирование этой потребности. Вот она — первейшая социогенная потребность — социальная по содержанию и по происхождению. 23.2.1975. В моей книге «Современное детство»3 есть мысль об одном из основных новообразований учебной деятельности: предпосылки ее превращения в самообучение, переход к кризису подросткового периода. Ранние периоды детства в свете моих наблюдений над Андрей-кой видятся сейчас по-новому: 1) ощупывание как «прослеживание» предмета рукой и рождение тактильной чувствительности, важной для хватания; 2) хватание, как первое действие, включающее соотнесение образа и предмета и разделение ранее слитых образа и предмета; 3) превращение ряда отправлений в поведенческий акт (это особенно ясно проступает в плаче, хныканье, узнавании). Возникла одна особая мысль об игре: принятие ребенком роли и отождествление себя с другим. Ребенок смотрит сначала на взрослого, а затем на своего сверстника. Смотрение на взрослого очень важно: оно определяет, во-первых, функции взрослого, во-вторых, то, что сам он еще не взрослый. 14.9.1975. Готовясь к выступлению на юбилее А. В. Запорожца, я продумывал вопрос об его открытии, связанном с так называемым эмоциональным предвосхищением ребенком будущих отношений. Но 1 П. Я. Гальперин.— Примеч. ред. 2 Андрей — внук Даниила Борисовича.— Примеч. ред. 3 В это время Д. Б. Эльконин готовил материалы и писал отдельные части для своей книги «Современное детство», которую он подготовить, к сожалению, не успел (некоторые ее материалы он затем использовал в других работах).— Примеч. ред. 506 значение этого открытия может быь понято только в контексте периодизации.В этом открытии заключена фундаментальная идея, позволяющая понять радость и непосредственность ребенка-дошкольника. В частности, это касается и игры. Игра потому радостна, что в ней ребенок проигрывает свое будущее новое положение. Вот она — практическая форма эмоционального предвосхищения положения взрослого. Для меня стала понятной несостоятельность концепции определяющего значения ценностных ориентации в проблеме неуспеваемости. И вообще, несостоятельность всей концепции корреляционных зависимостей1. Вообще прямых зависимостей не может быть. Факты указывают на наличие известного отставания мотивационной сферы от операционально-технической. Так оно и должно быть в первой половине младшего школьного возраста. Иначе просто и не может быть, так как новые ценностные ориентации еще не оформились, ибо не сформировалась еще новая учебная деятельность. Возможно, данные несоответствия вообще имеют прогностический характер. Там, где есть высокие показатели операционно-технической стороны — организации деятельности и умственного развития ребенка, там хороший прогноз; наоборот — плохой прогноз. Это ключ к пониманию процесса развития. В нем надо искать не соответствия, а несоответствия. Там, где полное соответствие, там покой. Это надо еще раз продумать; может быть, в этом состоит ключ и к пониманию прогноза. Здесь ключ и к индивидуальному подходу. Проблема неуспеваемости — пример тому. Данное положение надо раскрыть, придав ему принципиальный характер в психодиагностике, которая не отбор, а именно диагностика, т. е. определение сущности, природы «болезни», переход от симптомов «к клинике». Неуспеваемость или, наоборот, успеваемость и их показатели только симптомы. Психодиагностика имеет три аспекта: 1) отбор, 2) собственно диагностика, 3) контроль за ходом развития. 20.9.1975. О научных проблемах детского центра. Первая — целостный план школы. До настоящего времени основное внимание обращалось на программы отдельных предметов, на их насыщение учебным материалом и приближение к современным требованиям. Все предметы, особенно в средних классах школы, шли параллельно. Отсюда многопредметность, а главное, конкретика в расположении материала. Подобное расположение, или логика прохождения учебных предметов, диктовалось тем, что каждая ступень обучения должна давать школьникам к VIII классу относительно законченную систему знаний по всем предметам. 1 Здесь Д. Б. Эльконин имеет в виду зависимости между типом ценностности, общей структурой деятельности и предметной организацией сознания.— Примеч. ред. 507 Теперь положение существенно и принципиально изменилось и стало возможным такое построение учебного плана школы, которое исходило бы из логики внутренней связи между различными областями знания. Например, когда должна даваться физика? Мы рвемся к более ранним срокам. А правильно ли это? Можно ли давать школьникам физику без математического аппарата или сначала дать им весь необходимый и достаточный аппарат, а затем уже и физику? Химия появляется вслед за физикой, а правильно ли это? Химия не требует особой математики, а вместе с тем она — основа биологии. Можно ли и правильно ли вводить биологию без химии? То же относится к гуманитарным наукам (язык, литература, история и т. п.). Выход только один — комплексирование учебных предметов и существенная перестройка учебного плана школы. Лишь в самом процессе преподавания может возникнуть мотивация перехода к усвоению нового знания. Вторая — «сгущение» курсов. Надо ли иметь годовые учебные планы или можно строить курсы сгущенно, концентрированно? Это относится ко всем предметам, но особенно к тем, усвоение которых искусственно растянуто по 1 часу в неделю. Например, биология, химия, география и т. п. Очень интересен опыт В. Ф. Шаталова. Третья проблема связана с тем, как научить детей составлять ориентировочную схему сначала отдельного раздела, а затем и всего предмета. Нужно работать над внутренней логикой усвоения системы понятий, а не одного понятия (сжатые схемы — знаковые, модельные и др.). Суть дела — в прямой работе над связями, а следовательно, над развитием. Это путь к мировоззрению и методу — всеобщая схема мира. NB. Четвертая проблема касается возрастных и индивидуальных вариантов развития. Контроль, прогноз развития. Внутренняя структура развития. 11.10.1975. Представление Пиаже, как, впрочем, и наших авторов, о наличии прямой и непрерывной связи между различными этапами развития мышления (дооператорный интеллект, конкретные операции, формальные операции; наглядно-действенные, наглядно-образные; словесно-логическое мышление; синкреты, комплексы, понятия) ложно. Это пережиток функционализма, пережиток невозрастного подхода. В действительности здесь нет непрерывности. Да, имеет место некоторая временная последовательность, но она не означает причинной зависимости, внутренне необходимой связи. Здесь есть прерывность! Данные, касающиеся формирования у детей условно-динамической позиции (В. А. Недоспасова) и условности отношения детей к признакам вещей (Е. В. Филиппова), доказывают, что услов- 508 ность — важнейший, может быть, даже определяющий момент в развитии мышления. Но условность не чисто интеллектуальное образование. Это образование особого типа, хотя оно и становится средством гипотетического мышления. Условность социальна по своему происхождению, по своей природе. 16.11.1975. До сих пор в детской психологии при рассмотрении развития анализу подвергался главным образом ведущий тип деятельности (или соответствующий ей тип отношений), а все остальное оставалось в тени. Но ведущий тип деятельности необязательно у каждого ребенка становится действительно ведущим. Может быть такое положение, при котором ведущими отношениями оказываются совсем другие — бытовой труд и позиция в семье или еще +что-то (занятие музыкой или фигурным катанием) — и тогда вся структура деятельностей радикально изменяется. Все то, что писал Лев Семенович о системном строении сознания, надо приложить к системному строению различных видов деятельности. Но тип деятельности, раз возникнув, не исчезает — он качественно трансформируется благодаря своим внутренним противоречиям и влиянию других видов деятельности. Всякий период представляет собой систему различных видов деятельности, каждый из которых выполняет свою функцию. Надо рассмотреть внутреннюю связь между отдельными деятельностями и переходы одной в другую. Следует дать схему возникновения новых видов деятельности и изменение их системы. 29.12.1975. Читал последнюю лекцию из введения в детскую психологию на III курсе («Обучение и развитие»). Читал как обычно. Рассказал о постановке вопроса Львом Семеновичем, об исследованиях, которые были тогда предприняты, о постановке вопроса нами в экспериментальной школе, о некоторых результатах этих исследований, о выводах из них, связанных с возрастными возможностями усвоения знаний, и т. п. Затем все повернул. Дело в том, что сама постановка проблемы в настоящее время коренным образом изменилась и наши исследования имеют ближайшее отношение к решению центрального методологического вопроса — деятельность субъекта и развитие. Обучение есть нечто внешнее по отношению к развитию. Союз «и» выражает заранее принятое противопоставление обучения и развития, а следовательно, нет выхода за пределы двух факторов. Это среда и развитие; это среда и что-то внутреннее, в конце концов спонтанное. Это как у Пиаже — может ли обучение «сдвинуть» стадию или нет? В действительности дело обстоит не так. Между обучением и развитием стоит деятельность субъекта, деятельность самого ребенка. Суть в действиях ребенка, которые могут быть двух родов: 1) моделирования и 2) трансформации модели с изменением одной из составляющих сторон и установление функциональных зависимостей. 509 9.3.1976. Наблюдая .над ходом возникновения и расширения так называемых предметных действий, я обнаружил одно интересное обстоятельство, вернее, ряд фактов, на которые до сих пор не обращали внимания. Вместе с тем эти факты совсем по-иному ставят вопрос о генезисе предметных действий. Наши наблюдения свидетельствуют, что наряду с действиями, которые называются функциональными и которые связаны непосредственно с физическими свойствами объектов и ориентировочной реакцией на новое, возникают и другие действия. Их отличие от первых в том, что они совершаются по образцу действий, показанных взрослыми, и сопровождаются ориентацией на этот образец с четкой констатацией ребенком правильности их выполнения и соответствия образцу. Андрей все такие действия сопровождает словами «так, так». Это обычно цепочка действий. Наличие явной ориентации на образец отличает подобные действия от чисто функциональных. Складывается впечатление, что задача ребенка в том, чтобы произвести действие именно «так», а это и есть его результат. Если это верно, то можно преодолеть чисто физикалистские представления. Ориентация на свойства предметов оказывается включенной в ориентацию на образец! Может быть, это и есть собственно предметные действия, и дело не в приспособлении руки к орудию и его свойствам, а в ориентации на образец. 23.11.1977. С общебиологической точки зрения, теория «проб и ошибок» применительно к условиям естественной жизни животных есть чистое безумие. При первой же ошибке животное гибло бы. Следовательно, все приспособление должно проходить без «проб и ошибок». Путь к этому — через ориентировочно-исследовательскую деятельность в детстве, и такова роль детства. С этой точки зрения, и техника образования условных рефлексов — чистые артефакты. Такого в действительности не может быть. Хотя соответствующая методика позволила вскрыть некоторые особенности динамики нервных процессов, но, с общебиологической точки зрения, образование новых форм поведения в индивидуальном опыте по механизму условных рефлексов невозможно. 10.12.1977. Много думал о детской психологии, возможно в связи с предстоящим докладом.
510 лиз показывает, что уже внутри самых начальных форм -предметной ч деятельности содержится игра — отношение к образцу (ко взрослому) . Точно так же в развернутой форме игры содержатся важнейшие элементы учения. Деятельность становится необходимой] 3. Процесс психического развития историчен и конкретен. Воспитание — процесс воспроизводства рода, но противоречие в том, что он должен быть процессом расширенного воспроизводства, а это возможно только в том случае, если при воспитании предвидится будущее. Дети требуют от общества представления о его собственном будущем. А родители воспитывают своих детей «по образу и подобию своему». 14.12.1977. Мне пришла в голову интересная мысль, которую надо провести в первой части книги «Детство», если буду ее писать. 1. Следует подойти к эволюции детства в связи с эволюцией отношения организма детеныша и организма матери. Насекомые, рыбы, птицы (гнездятся, появляется уход), млекопитающие, человек. Может быть, отбор осуществляется главным образом в детстве. Отсюда роль детства в эволюции живых организмов. Рыбы — нет связи. А как с пресмыкающимися? Это необходимо хорошо продумать, собрать материалы.
А не происходит ли что-то подобное в истории детства? Не происходит ли сдвиг вниз, т. е. сокращение периодов детства и насыщение их новым содержанием — развитием фундаментальных, основных качеств? Примеров тому много. Является ли это требованием общества, идущим вразрез с законом развития, или это закономерно? Если так, то главное требование к воспитанию в раннем детстве — формирование возможно более широкой ориентировки и не замыкание слишком рано функциональных систем. 18.8.1977. Человек — всегда два человека. Это начинается очень рано, в чем и все дело. Это человек и его super ego (Фрейд что-то угадал) ; человек и его совесть и т. п. (Достоевский, Толстой и многие другие писатели). В этом же парадокс Льва Семеновича: «ребенок плачет как пациент и радуется как играющий». Может быть, именно поэтому со-знание? В игре — ребенок и роль, 511 в предметном действии — ребенок и образец. Предметное действие — и есть начало со-знания. Посмотреть Ф. Д. Горбова («Я — второе Я»), Ф. Т. Михайлова и др. У Льва Семеновича в «Педологии подростка» есть что-то об этом. С этой точки зрения нужно просмотреть развитие того, что называется «личностью». 20.12.1977. Человек — всегда два человека. В основе духовного движения — «святое недовольство». Всегда «один» недоволен «другим» (например, противоречие между самооценкой и уровнем притязаний; у подростков — взрослость). Нет! Именно не всегда, а только в определенном периоде. «Святое недовольство» только в определенные периоды развития. Человек недоволен и решает изменить обстоятельства, а ребенок меняет не обстоятельства, а свое положение в данных обстоятельствах (что и есть его обстоятельства). 21.12.1977. Может быть, принципиальное различие между развитием операционально-технической и мотивационно-потребностной сторон деятельности заключается в том, что вторая развивается скачками. От одного мотива к другому нет прямого перехода, как и от одной потребности к другой. Они просто разные. Меняется их предмет, их предметное содержание. 9.2.1978. Сегодня после лекции начал размышлять по поводу «святого недовольства» как внутренней движущей силы развития личности, а тем самым и всего психического развития. Ребенок не может как-то изменить обстоятельства своей жизни, но может изменить свое место в этих обстоятельствах (это не совсем правильно!) и требовать нового отношения к себе. Однако тут очень легко сползти на недовольство не собой, а внешними условиями. Вот в чем надо разобраться! Но суть дела в том, что «святое недовольство» направлено на себя, оно требует самоизменения. Я уже думал, что решил вопрос, а на самом деле только поставил его. За всякой задачей, которую ставит себе ребенок по овлауонию каким-либо предметом, всегда лежит изменение ребенка. За всякой внешней задачей стоит внутренняя задача. Может быть, это и есть «пролегомены» ко всякой будущей детской психологии? Это и есть «самодвижение» и преодоление противоречий между внешним и внутренним. 24.4.1978. Ребенок уже очень рано два человека — он и другой (образец). Последний всегда другой человек, но каждый раз в другой форме, другой стороной. Переходы — периоды возникновения новых образцов, а стабильные периоды — периоды овладения ими, а деятельности (ведущие) — формы их усвоения. Тогда усвоение есть внутренне необходимый момент развития. Это и есть форма взаимодействия между реаль- 512 ной и идеальной формами. Все уже было у Л. С. Выготского, только не развернуто. Есть два ряда:  Неясно, как идет движение от O1 к О2. Почему в образце ребенку открывается именно это, а не другое? Почему O1 — делать, как ты? Почему О2 — быть, как ты? Почему Оз — уметь то, что ты? Момент взаимодействий Р и О очень важен. Дело в том, что О — это не образ другого, а образ себя через другого, т. е. каким я хочу, стремлюсь быть. Образец — не нечто внешнее; это форма его (Р) сознания другого в себе. В игре очень ясно (Я — папа). Важно понять, что такое образец своего будущего Я. Интуитивно мысль ясна, но как ее превратить в понятие? Главное здесь — самодвижение. Внутреннее противоречие развития; именно в этом несовпадении Р и О (себя). Оно возможно и до рефлексивности. Последняя начинается в своей примитивной форме только в 7 лет. Это и есть обобщение своего переживания: Я — не то, я хочу быть то! «Святое недовольство» и есть тенденция к самоизменению. Мысль очень важна, и ее обязательно надо развить. Именно с этим связана вся проблема позиции. Ведь собственно позиция и есть другое Я. Таким образом, вся проблема «центрации» и «децентрации» есть проблема «Я — другой», «Я — другое Я». Именно она — проблема двух человек в одном. 24.6.1978. «Центрация» и «децентрация» — необходимые моменты всякого предметного действия. Во-первых, любое действие, направленное на достижение цели, очень субъективно, ибо отбор свойств объекта происходит в соответствии с целью. Во-вторых, с самого начала формирования собственного предметного действия всегда есть другой человек. Я действую, как другой, а это и есть начало «децентрации». Таким образом, «центрация — децентрация» — противоречие, присущее всякому предметному действию. 25.5.1980. Готовя статью «Детство» для «Психологического словаря», еще раз думал над историческим возникновением периодов детства. 513
4.12.1981. На лекции по детской психологии рассказывал об относительно новых теориях развития, в частности об американской теории социального научения. Возник вопрос: как могли быть соединены две столь противоположные концепции — бихевиоризм и фрейдизм? И я это, кажется, понял. Гениальность учения Фрейда заключается в том, что если сбросить с нее сексуальную оболочку, то за ней раскрывается тончайшая сетка социальных отношений (самых разных — от интимных до широких). За всеми травмами (отнятие от груди, Эдипов комплекс) стоят социальные отношения. Какие? И здесь ограниченность Фрейда — он принял антагонистические отношения определенного общества за всеобщие. А бихевиористы создали теорию приспособления к этим отношениям, как крысы в лабиринте. 27.12.1981. Почему знак, в противоположность орудию, направлен «внутрь» и, главное, организует поведение? Если его брать натурально, то в нем нет ничего, что бы могло это делать. Почему люди бросают жребий, который организует решение, или, как кафр, ждут указания сна? Почему «коготь рыси», «узелок на память» и т. д. организует поведение? Почему внимание да и другие процессы при этом протекают иначе? Ведь это мистика! Происходит так потому, что знак, который вводится другим человеком,— нововведение в организацию поведения первого индивида. В этом смысл всякой знаковой операции; значение знака в той функции другого человека, в которой он вводится в организацию поведения. Они могут быть различны (решающий, контролер, вообще помогающий, напоминающий о ком-то). Знак — нечто вроде подарка. Ведь подарок — напоминание о том, кто его сделал. Именно поэтому знак социален, именно поэтому он организует поведение. В истории культуры (ритуал, миф, даже религия) знак имеет такой же смысл и значение. 514 Это мне кажется очень важным. Есть и естественная история знака, которая начинается очень рано. У младенца, например, покачивание — знак присутствия взрослого. Знак действует не как нечто единичное, а как социальный агент. А отсюда -— ход к диало-гизму. То, чем занимается П. Я. Гальперин и чем занимался А. В. Запорожец (эталоны, меры),— не знаки, а познавательные орудия, они расчленяют предметы познания, это материальные орудия анализа. Во всяком случае они не совсем то, чем интересовался Л. С. Выготский (они уже вторичные знаки). Все примеры, которые он приводил в связи с проблемой организации поведения, истолкованы и поняты им не совсем так! Жребий. — призыв другого человека решить проблему. Сон кафра — пусть кто-то решит за меня. Основное значение знака — социальное, т. е. организация своего поведения через другого. 14.2.1982. Несколько мыслей в связи с диссертацией Н. Н. Авдеевой «Развитие образа самого себя у младенца». Работа хорошая и очень интересная по фактическому материалу, хотя мне кажется, что его интерпретация иногда чрезмерно обща и несколько натянута. Что главное? К концу 1-го года возникает дифференциация отношений ребенок — взрослый, но относительно к одному взрослому. До этого существовала дифференциация отношений с разными взрослыми (свой — чужой, разные члены семьи — все строится по принципу «один взрослый — одно отношение»). Возникают по крайней мере три отношения. И здесь начинается борьба ребенка за положительное эмоциональное отношение к нему в целом. Отсюда и появление негативистических реакций ребенка взрослому. Здесь непонимание — его центр. И здесь Лев Семенович не совсем прав — дело не в непонимании «автономной» речи, хотя и оно имеет место (но он все связывал с этим). А дело, видимо, в непонимании отношения со стороны взрослого. Как же он в конце концов относится к нему? Поэтому реакция ребенка на «запрещение» взрослым какого-либо частного действия (пусть неправильного), попытка его снять, попытка со стороны ребенка выяснить отношение к нему взрослого. (Хороший пример превращения ребенком подобных запрещений в своеобразную игру в непослушание). Видимо, это пробующие, ориентировочные действия, направленные на выяснение отношений взрослого к ребенку. Может быть, непонимание автономной речи лишь частный случай. Это очень важно! Ежели так, то и кризис 1 года жизни вращается по оси отношений «ребенок — взрослый». Остается неясным только кризис 7 лет. А я ведь думал, что кризисы 1 года и 7 лет построены иначе (но эту мысль нельзя забрасывать, и надо над ней еще и еще думать). Это важно еще и потому, что все раннее детство может проходить под знаком «частных» запрещений и поощрений, усиливающих- 515 ся в связи с овладением предметными действиями. Количество «можно», «так» и «нельзя», «не так» очень возрастает! Надо под этим углом зрения посмотреть так называемое деловое общение. 14.6.1982. Все время мне не дает покоя мысль об интериориза-ции и знаке. Мне кажется, что модель Льва Семеновича об указательном жесте принципиально верна. Только через показ другому, через организацию действия другого ребенок научается управлять своим поведением. Может быть, показ другому и есть отделение схемы ориентации действия от самого действия, и именно она интерио-ризируется. Знак возникает тогда, когда есть значение; он — носитель значения и поэтому организует, поэтому направлен внутрь (очень важно) . Видимо, это верное соображение. Как еще может отделиться ориентировочная основа действия от самого действия? Ведь перед нами действие и его ориентировочная основа (я только не знаю, правильно ли называть это ориентировочной основой в смысле П. Я. Гальперина). То, что строит Петр Яковлевич и его ученики, должно быть построено самим человеком. А как? И еще мысль, но уж совсем еретическая: «Только передавая свой опыт другому, учишься сам». Может быть, в истории сознания именно это имело первостепенное значение. Ведь не случайно же проговаривание другому помогает понять, сформулировать свою мысль! Не «спор», как думал Пиаже, а взаимопонимание. Поэтому «диалог» не как спор, а как разъяснение с учетом точки зрения другого. Роль средства в историческом развитии сознания тогда выглядит совсем иначе, чем мы себе представляли! Я думал, что знак — другой человек. Это верно. Но значение знака — то, что по поводу действия передал мне другой человек. Все эти мысли, взятые вместе и построенные в систему, могут составить какое-то предварительное представление о со-знании. Co-ясно — совместное. Знание — знание о чем, знание какое, откуда взятое? 28.8.1982. Листая работы Л. С. Выготского, я наткнулся на полоску бумаги, которая пробудила во мне ряд мыслей: «Надо написать книгу «Слово и сознание». Вернуть к жизни Гришу Лукова и мои мысли об игре и об отношении Д1 — Д2. Между Д1 и Д2 стоит слово, оно их связывает и соотносит друг с другом». К какому времени относятся эти заметки — не помню, но, судя по почерку,— к давнему. Под Д1 и Д2 я понимал реальную действительность и отраженную действительность. Проблема: как возникает их соотнесение, рождается их тождественность? В самом деле, откуда я знаю, что то, что я вижу (отраженное), есть действительно то, что я вижу (отражаемое)? Надо отвлечься при этом от формы отражения — неважно, что оно собой представляет по своему строению (возбуждение клеток 516 коры или еще что-нибудь, хотя, конечно, оно не иероглиф, а некий образ). Важно другое — оно (отраженное) должно быть означено, т. е. приведено в связь — отождествлено с отражаемым. Это, видимо, и есть то, что я называл Д2↔Д2. Как же происходит такое отождествление? Как убедиться в том, что мы видим одно и то же, если нас двое? Co-знание — знание того, что то, что я вижу, видишь также и ты, что мы видим, представляем, думаем об одном и том. Со-вместное (нас двоих) знание, что мы некий X признаем за одну и ту же действительную вещь. Я и думал, что между Д1 и Д2 стоит слово, которое и есть отождествление их, соотнесение их. Слово триполярно ориентировано: а) на образ, б) на предмет, в) на другого человека. Лев Семенович писал, что слово биполярно ориентировано, оседая значением в мысли и смыслом в вещи. Опыты Г. Лукова с двойным переименованием, как и все наши опыты с переименованием,— это модели установления связи между зрительным образом и реальными предметами. У Льва Семеновича — слияние образа А с значением А. Но значение есть только у слова. Слово получает значение не тогда, когда оно начинает указывать на предмет, а когда оно показывает связь образа и предмета. Поэтому поворот головки ребенка к предмету на слово «часы» еще не слово. Оно связано только с вещью. Оно сигнал, а не знак. Эти две идеи: 1) слово как связи Д1 и Д2 и 2) знака как замещения другого человека — близки друг другу. 12.2.1983. Мелькнула мысль о личности. Определение: личность — высшая психологическая инстанция организации и управления своим поведением, заключающаяся в преодолении самого себя. Может быть, когда-нибудь напишу статью «Еще одна психологическая теория личности». Надо будет под этим углом зрения посмотреть Л. С. Выготского с его концепцией знакового опосредования и произвольности, а также Спинозу. В традициях других культур, главным образом восточных, овладение собой, преодоление себя — один из основных элементов культуры. 14.3.1983. Детство у животных — период интенсивного отбора, особенно на ступени отсутствия связи с матерью. Может быть, это период сензитивности к влияниям среды и возникновения мутаций, т. е. изменчивости (нужно шире ставить вопрос о значении детства в филогенезе). Если представить себе общество как дерево, то детство — это самые молодые побеги, т. е. его ростовая часть. История общества и история культуры были бы невозможны без детства. Детство— период, в котором наиболее интенсивно происходит отбор и в то же время из-за незрелости и лабильности возможны всякие мутации. 8.4.1983. А. Н. Леонтьев связывал появление элементарной психики с переходом к жизни в вещно оформленной среде. Это верно. Но, 517 может быть, главное — движение в пространстве, движение к... Не пища к организму, а организм к пище. А ведь путъ этот усыпан трупами! Трупами невыживших детенышей. Очень важная мысль! 1.7.1983. Проблема совместного действия — проблема интерпсихического как у Л. С. Выготского. Но главное — совокупное действие. В нем меняется характер ориентации. Ориентация на действие другого есть одновременно ориентация своего действия. Ориентация на материально-предметные условия подчинена ориентации на действия другого (надо раскрыть). Главное, что непосредственная ориентировка на реальные предметные условия действия (то, что А. Н. Леонтьев называл операцией) включена и определена в совокупном действии ориентацией на действия другого! Я действую так, чтобы организовать, подготовить действия другого. Одной рукой я держу гвоздь, а другой его забиваю. Но я держу так, чтобы облегчить забивание. Две руки — как два человека. Это и есть интерпсихическое. Вот что вращивается! Вращивается Другой. Совокупное действие и есть единство аффекта и интеллекта. Аффект — ориентация на другого, это социальный смысл. Интеллект — ориентация на реальные предметные условия осуществления действия. 24.9.1983. Знак в функции включения одного человека в организацию поведения другого человека — только начальная и первичная его функция, от которой потом отделялись другие, в частности орудийно-познавательная. Важно собрать все эти функции и построить в единый генетический ряд. У взрослого человека и сейчас существуют знаки в функции включения других людей в свое поведение. Например, у людей опасных профессий и в других культурах существуют самоприказы, саморегуляция (знаки смерти) и т. д. Есть целые большие культуры, где существуют магические формы поведения, а это знаковые формы (они до сих пор занимают в этих культурах большое, если не центральное, место.) 8.11.1983. А не может ли быть, что ролевая игра и есть первое собственно знаковое действие? Если верно мое предположение, что знак в своей генетически исходной форме обозначает другого человека, то роль в игре и есть первое знаковое образование. Оно становится возможным только благодаря отделению ребенка от взрослого при возникновении самостоятельных действий, в которых взрослый становится их внутренним образом. «Роль-взрослый» есть знак, обладающий, во-первых, обратимостью и, во-вторых, функцией организации поведения. Ребенок остается самим собой, но в своих собственных глазах приобретает значение взрослого. Это еще внешнее опосредование, поддерживаемое предметами и все более и более сокращающимися действиями. Перенос значений с одного предмета на другой вторичен по отношению к роли. В развитой форме игры кубик приобретает значе- 518 ние автомобиля потому, что ребенок стал шофером. Отделение от взрослого есть превращение последнего в образец. Все говорит о том, что роль — это знак (взрослый, обозначенный самим ребенком на самом себе). Игровое действие идет от знака, значение которого «взрослый». Ergo — произвольное действие потому, что оно опосредовано знаком. В игре происходит первое преодоление самого себя, т. е., по моей концепции, здесь истоки того, что принято называть личностью, но в собственно психологическом аспекте. 11.12.1983. Моя периодизация хотя в основном и правильно схватывает динамику развития, но в ней не раскрыт внутренний механизм этой динамики. В системе «взрослый — ребенок — предмет» все время происходит изменение опосредования. В одних случаях отношение «взрослый — ребенок» опосредовано «предметом». В других — отношение «ребенок — предмет» опосредовано отношением «ребенок — взрослый». В любых типах деятельности присутствуют и необходимы все три элемента системы, только в разных типах деятельности наблюдается разная система опосредования. 519 |