Искусство
Языки
Языкознание
Вычислительная техника
Информатика
Финансы
Экономика
Биология
Сельское хозяйство
Психология
Ветеринария
Медицина
Юриспруденция
Право
Физика
История
Экология
Промышленность
Энергетика
Этика
Связь
Автоматика
Математика
Электротехника
Философия
Религия
Логика
Химия
Социология
Политология
Геология
михеев против рф. Постановление Страсбург, 26 января 2006 года
 Скачать 79.11 Kb.
|
|
73. Приказ об увольнении заявителя от 17 августа 1998 г. был отменен, а заявитель был восстановлен в своей должности. Лица, ответственные за увольнение заявителя задним числом, были привлечены к дисциплинарной ответственности. Однако вследствие инвалидности заявитель вынужден был уволиться из ГИБДД. E. Состояние заявителя на данный момент 74. Заявитель является инвалидом и на этом основании получает государственную пенсию. Власти Российской Федерации отметили, что в связи со случившимся он также получил единовременную страховую выплату от государства в размере 60302 российских рублей (около 1740 евро в соответствии с существующим курсом обмена). 75. Заявитель представил заключение, составленное 29 ноября 2004 г. специалистом по судебной медицине Л. Магнутовой. В заключении говорилось, что заявитель страдает от остеомиелита, его ноги парализованы, он не может работать и страдает от тяжелой дисфункции мочеиспускательной системы, а также от потери репродуктивной функции. Он прикован к постели и постоянно нуждается в услугах медицинской сестры для помощи в мочеиспускании и опустошении кишечника. Также у заявителя имелась угроза сепсиса. Он нуждается в регулярном медицинском обследовании как минимум два - три раза в год. II. Применимое национальное законодательство A. Гражданско-правовые средства защиты от незаконных действий государственных служащих 76. Гражданский кодекс Российской Федерации, вступивший в силу 1 марта 1996 г., предусматривает возмещение вреда, причиненного в результате действия (бездействия) государственных органов (статья 1069). Статьи 151, 1099 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривают компенсацию морального вреда. Статья 1099 указывает, в частности, что моральный вред подлежит компенсации независимо от подлежащего возмещению имущественного вреда. B. Уголовно-правовые средства защиты от незаконных действий государственных служащих 77. Пункт "д" части второй статьи 117 Уголовного кодекса Российской Федерации предусматривает ответственность за истязание с применением пытки в виде лишения свободы на срок до семи лет. В соответствии со статьей 110 Уголовного кодекса Российской Федерации доведение до самоубийства карается лишением свободы на срок до пяти лет. Пункты "а" и "в" части третьей статьи 286 Уголовного кодекса Российской Федерации устанавливают наказание в виде лишения свободы на срок до десяти лет за превышение должностных полномочий, совершенное с применением насилия и с причинением тяжких последствий. C. Официальное расследование преступлений 78. В соответствии со статьями 108 и 125 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР 1960 года (действовавшего до 2002 года) уголовное дело подлежало возбуждению следователем по заявлению гражданина или в связи с непосредственным обнаружением им признаков преступления. Статья 53 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР устанавливала, что лицо, которому был причинен вред в результате преступления, признается потерпевшим и может обратиться с гражданско-правовым иском в рамках того же производства по уголовному делу. В ходе следствия по уголовному делу потерпевший вправе представлять доказательства и приносить ходатайства, а после окончания предварительного следствия он вправе знакомиться со всеми материалами уголовного дела. 79. Согласно статьям 210 и 211 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР прокурор осуществлял надзор за ходом предварительного следствия. В частности, прокурор может потребовать проведения специальных следственных действий, или передать дело в производство другому следователю, а также возобновить производство по уголовному делу. 80. Как предусматривает статья 209 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, следователь, в производстве которого находится уголовное дело, вправе прекратить его ввиду отсутствия доказательств события преступления. Постановление следователя может быть обжаловано надзирающему прокурору или в суд. Суд может принять решение о возобновлении производства по уголовному делу, если сочтет, что проведенное расследование является неполным. 81. Статья 210 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР предусматривает, что уголовное дело может быть возобновлено "при наличии оснований". Предварительное следствие может не возобновляться, если истек срок привлечения к уголовной ответственности за совершение данного вида преступления. 82. Статья 161 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (от 18 декабря 2001 г. N 173-ФЗ) предусматривает, что, как правило, данные предварительного расследования не подлежат разглашению. Эти данные могут быть преданы гласности следственными органами, если разглашение не противоречит интересам предварительного расследования и не связано с нарушением прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства. Разглашение данных о частной жизни участников уголовного судопроизводства без их согласия не допускается. ПРАВО I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции 83. Заявитель жаловался на жестокое обращение со стороны сотрудников милиции во время содержания под стражей в отделении милиции, особенно в ходе допроса в ОВД Ленинского района г. Нижнего Новгорода 19 сентября 1998 г., а также на отсутствие эффективного расследования. Он сослался на статью 3 Конвенции, которая гласит: "Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию". A. Предварительные возражения властей Российской Федерации 84. Власти Российской Федерации утверждали, что расследование обстоятельств настоящего дела до сих пор продолжалось, и никакого окончательного решения на национальном уровне еще не принято. Ссылаясь на это, власти Российской Федерации настаивали на том, что заявитель не исчерпал внутригосударственных средств правовой защиты по жалобе на бесчеловечное обращение. Что касается его заявлений о предполагаемой неэффективности расследования, то они были преждевременными. 85. Заявитель возразил против данной точки зрения. Он утверждал, что на момент его обращения в Европейский суд расследование по его делу прекращалось и возобновлялось семь раз. Не было возможности получить никакие новые доказательства, и все будущие попытки расследовать данное дело были бы абсолютно напрасны. Расследование продолжалось более семи лет и, в конце концов, показало свою неэффективность. Именно поэтому, по мнению заявителя, он был не обязан дожидаться окончания расследования. 86. Европейский суд в связи с этим напомнил, что, если частное лицо предъявляет обоснованную жалобу относительно того, что с ним жестоко обращалась полиция, рассмотрение жалобы в порядке уголовного судопроизводства может быть признано эффективным средством правовой защиты в соответствии с пунктом 1 статьи 35 Конвенции (см. Решение Европейской комиссии по делу "Ассенов и другие против Болгарии" (Assenov and others v. Bulgaria) от 27 июня 1996 г., жалоба N 24760/94, DR 86-B, p. 71). Таким образом, по общему правилу, государству должна быть предоставлена возможность провести расследование по делу и среагировать на жалобы на плохое обращение. В то же время "заявитель не обязан исчерпывать средства правовой защиты, которые, хотя теоретически и являются средствами правовой защиты, на практике не предоставляют возможности восстановить нарушенные права" (см. Решение Европейской комиссии по делу "Йойлер против Турции" (Yoyler v. Turkey) от 13 января 1997 г., жалоба N 26973/95; а также Постановление Европейского суда по делу "Акдивар и другие против Турции" (Akdivar and others v. Turkey) от 30 августа 1996 г., Reports of Judgments and Decisions 1996-IV, p. 1210, § 68). Если избранное средство правовой защиты было адекватным в теории, но с течением времени оказалось неэффективным, заявитель не обязан исчерпывать его (см. Решение Европейской комиссии по делу "Тепе против Турции" (Tepe v. Turkey) от 25 ноября 1996 г., жалоба N 27244/95). 87. Европейский суд отметил, что обстоятельства падения заявителя из окна представляли собой "обоснованную жалобу" на бесчеловечное обращение; что он использовал возможность подачи жалобы на действия сотрудников милиции в органы, которые обладали компетенцией по рассмотрению дела, и что по делу до сих пор проводилось расследование. По этим основаниям в своем решении о приемлемости настоящей жалобы Европейский суд счел, что возражение властей Российской Федерации должно быть рассмотрено одновременно с вопросами по существу дела. 88. Европейский суд счел, что предварительные возражения властей Российской Федерации затрагивали вопросы, которые должны быть рассмотрены вместе с материально-правовыми положениями Конвенции, на которые ссылался заявитель. Соответственно, данный вопрос будет рассмотрен ниже. 89. 29 декабря 2005 г. власти Российской Федерации проинформировали Европейский суд о приговоре, вынесенном Ленинским районным судом г. Нижнего Новгорода 30 ноября 2005 г. по уголовному делу по жалобе на жестокое обращение с заявителем со стороны сотрудников милиции (см. выше § 61). Власти Российской Федерации указали, что приговор еще не вступил в силу, а также что они будут держать Европейский суд в курсе дальнейших изменений. 90. Хотя власти Российской Федерации не ставили этого вопроса, Европейский суд выяснил, повлияло ли это новое обстоятельство на статус заявителя в качестве жертвы в соответствии со статьей 34 Конвенции. В связи с этим Европейский суд напомнил, что решение или какие-либо меры, принятые в пользу заявителя, не являлись достаточными для того, чтобы лишить его статуса жертвы, если национальные власти не признали формально или по существу нарушение в отношении заявителя норм Конвенции и затем не обеспечили получение компенсации причиненного вреда (см., например, Постановление Европейского суда по делу "Амююр против Франции" (Amuur v. France) от 25 июня 1996 г., Reports of Judgments and Decisions 1996-III, p. 846, § 36; и Постановление Большой палаты Европейского суда по делу "Далбан против Румынии" (Dalban v. Romania), жалоба N 28114/95, § 44, ECHR 1999-VI). В настоящем деле Европейский суд отметил, во-первых, что приговор от 30 ноября 2005 г. еще не вступил в силу и мог быть отменен судом кассационной инстанции. Во-вторых, несмотря на тот факт, что бесчеловечное обращение было признано судом первой инстанции, заявитель не получил никакой компенсации. В-третьих, приговор от 30 ноября 2005 г. касался только бесчеловечного обращения и не касался недостатков расследования, которые являются одной из основных жалоб заявителя по данному делу. Следовательно, хотя приговор и должен рассматриваться как неотъемлемая часть следственного процесса, он, при обстоятельствах дела, не повлиял на статус жертвы по нарушениям, обжалованным заявителем. B. Предполагаемая неадекватность расследования 1. Власти Российской Федерации 91. Власти Российской Федерации не представили каких-либо доводов по существу данной части жалобы. Более того, в ответ на запрос Европейского суда предоставить дополнительную информацию и документы, власти Российской Федерации отказались предоставить Европейскому суду материалы уголовного дела по факту бесчеловечного обращения сотрудников милиции с заявителем 19 сентября 1998 г. Власти Российской Федерации сослались на статью 161 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, устанавливающую, что материалы предварительного расследования могут быть преданы гласности следственными органами, если разглашение не противоречит интересам предварительного расследования и не связано с нарушением прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства. 2. Заявитель 92. Заявитель жаловался, что государство нарушило свои позитивные обязательства провести эффективное расследование в соответствии со статьей 3 Конвенции. Обстоятельства падения заявителя из окна как минимум являлись обоснованной жалобой на бесчеловечное обращение. На государстве-ответчике лежала обязанность провести эффективное и тщательное расследование его жалоб. Однако для расследования дела было сделано очень мало, и предпринятые меры были неэффективными и неадекватными. 93. Заявитель отметил многочисленные недостатки официального расследования. Так, он был осмотрен врачами только 26 октября 1998 г., то есть более месяца спустя после происшествия. Принимая во внимание, что визуальные следы таких видов пытки исчезают очень быстро, освидетельствование было проведено с чрезвычайно большим опозданием. Невидимые повреждения на коже, вызванные воздействием электрического тока на уши заявителя, могли бы быть обнаружены в ходе биологического анализа в течение двух недель после инцидента. Однако медицинский осмотр заявителя свелся исключительно к его визуальному осмотру. 94. Кроме того, следователь не провел очную ставку между заявителем и сотрудниками милиции, пытавшими его. Предъявление подозреваемых для опознания было проведено спустя, примерно, два года после случившегося. Только двое независимых свидетелей были допрошены на первой стадии расследования - Б. и врач К. В течение длительного времени (с 21 сентября 1998 г. по 24 января 2000 г.) прокуратура отказывалась установить личности и допросить других пациентов и врачей больницы N 39. Это было сделано только после многочисленных жалоб со стороны заявителя и его представителей. А к этому времени подробности события сентября 1998 года свидетелями частично забылись. 95. Заявитель обратил внимание на отсутствие независимости в процессе расследования по причине того, что на сотрудниках прокуратуры лежит двойная обязанность, включающая в себя осуществление уголовного преследования и надзор за законностью расследования. В деле заявителя ситуация была усугублена и тем, что сотрудник прокуратуры М.Р., который контролировал проведение допроса заявителя 19 сентября 1998 г., исполнял обязанности заместителя прокурора Нижегородской области. Следовательно, следователи районных и городской прокуратур получали указания от М.Р. Заявитель сослался на показания Ф. от 7 декабря 2000 г., когда тот указал, что во время предыдущего допроса следователь не записывал и искажал его показания относительно причастности М.Р. к событиям, произошедшим 10 - 19 сентября 1998 г. М.Р. не допрашивался ни разу ни на одной из стадий расследования и на настоящий момент не может быть допрошен, так как умер летом 2002 года. 96. В августе 2002 года заявитель попросил прокуратуру допросить В., одного из пациентов больницы N 39, но этого не было сделано. 5 сентября 2002 г. прокуратура прекратила дело, указав, среди прочего, на то, что невозможно было найти В. по месту его проживания. Зная, что В. был инвалидом и передвигался только в инвалидном кресле, представители заявителя связались с В. и выяснили следующее. Следователь Н., который занимался делом заявителя, поручил отделу внутренних дел Ленинского района г. Нижнего Новгорода найти В. Исполнение данного поручения было возложено на О. - одного из сотрудников милиции, предположительно принимавших участие в пытках. О. сообщил, что несколько раз он пытался допросить В., но не смог застать его дома. 26 сентября 2002 г. В. рассказал представителям заявителя, что некто, представившийся следователем, звонил ему и говорил, что должен задать несколько вопросов. В. выразил готовность ответить на вопросы, но ему потом никто не перезвонил. 97. По мнению заявителя, отсутствие независимости расследования проявилось как в процессе сбора доказательств, так и в характере их оценки следователями. Так, например, следователь прокуратуры не учел показания Б. - соседа заявителя по больничной палате. Следователь не придал значения показаниям других пациентов больницы. Расследование было недостаточно тщательным для того, чтобы отвечать требованиям статей 3 и 13 Конвенции, и не указывало на серьезные попытки властей выяснить реальные обстоятельства случившегося с заявителем во время содержания его под стражей. Напротив, оно выглядело так, словно его целью были сокрытие совершенных нарушений и защита виновных должностных лиц. 98. Наконец, заявитель сообщил, что отказ властей Российской Федерации предоставить свои комментарии по существу дела наряду с их нежеланием предоставить материалы уголовного дела должны быть рассмотрены как подтверждение позиции заявителя как по материальным, так и по процессуальным обстоятельствам статьи 3 Конвенции. 3. Доводы третьих сторон и возражения на них властей Российской Федерации 99. В своих письменных комментариях организация "Редресс Траст" напомнила некоторые общие правила, принятые Европейским судом и иными международными органами в области запрета пыток и иных видов жестокого обращения. Кроме того, организация "Редресс Траст" и группа российских неправительственных организаций сошлись во мнении, что российская система расследования уголовных дел не предоставляет ряд ключевых процессуальных гарантий, которые в первую очередь обеспечивают права подследственных и, во-вторых, защищают интересы жертв пыток и жестокого обращения со стороны сотрудников правоохранительных органов. Они отметили, что на практике эффективность официального расследования жалоб на жестокое обращение со стороны сотрудников правоохранительных органов очень низка, особенно потому что следствие по таким делам чаще всего ведется теми же органами, со стороны которых имеет место плохое обращение. Они указали и другие факторы, которые, по их мнению, снижают эффективность официального расследования на стадии предварительного расследования. 100. Власти Российской Федерации возражали против участия неправительственных организаций в деле в качестве третьей стороны и попросили Европейский суд не принимать во внимание их комментарии как абстрактные и не имеющие отношения к делу. Власти Российской Федерации также сообщили Европейскому суду, что, напротив, механизм правовой защиты жертв пыток в России существует и совершенствуется. Во-первых, Конституция Российской Федерации запрещает любые виды жестокого обращения. Статья 9 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации также предусматривает, что никто из участников уголовного судопроизводства не может подвергаться насилию либо угрозе его применения. Кроме того, Уголовный кодекс Российской Федерации предусматривает наказание за применение пыток (статья 117), превышение должностных полномочий (статья 286) и принуждение к даче показаний (статья 302). И, наконец, статья 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что вред, причиненный незаконным арестом, уголовным преследованием и наказанием, должен быть возмещен государством независимо от вины соответствующих государственных органов или их должностных лиц. |