- Факт №51. Свою будущую жену Ольгу Книппер Чехов увидел впервые в роли Ирины в «Царе Федоре»
- Факт № 52. Ольга Книппер и Антон Чехов венчались тайно 25 мая 1901 года
- Факт № 53. Ольге Книппер было суждено пережить Чехова на 55 лет
- Факт № 54. Многие современники Чехова считали его творчество пессимистическим и даже упадническим
- Факт № 55. Чехов считал, что Станиславский «сгубил» его пьесу «Вишневый сад»
- Факт № 56. Чехов называл Ялту своей «теплой Сибирью»
- Факт № 57. После смерти отца Чехову достался перстень с надписью «Одинокому везде пустыня», который он всегда носил с собой
- Факт № 58. К переводам своих произведений на другие языки Чехов относился скептически
- Факт № 59. Был ли Антон Павлович верующим человеком, однозначно ответить сложно
- Факт № 60. Повесть «Степь» стала «переломом» в творчестве Чехова
- Факт № 61. Чехов заметил у себя первые симптомы туберкулеза во время поездки на Сахалин
- Факт № 62. Чехов отказался печатать собрание сочинений у Суворина, потому что в типографии теряли его рукописи
- Факт № 63. Договор с книгоиздателем Марксом оказался крайне невыгодным для Чехова
- Факт № 64. У Чехова была целая «библиотека» записных книжек
100 фактов о Чехове
 Скачать 0.73 Mb.
|
|
Факт № 50. Большой личной библиотеки у Чехова никогда не было Большой личной библиотеки у Чехова никогда не было. Он покупал огромное множество книг, но на полках их никогда не копил. Обычно Чехов держал у себя лишь нужное, то, что постоянно читал. Хотя в его книжном собрании встречались и настоящие библиографические редкости: «Слово о полку Игореве» в первом издании, почти целиком утраченном в московском пожаре 1812 года и «История государства Российского» Н.М. Карамзина в издании 1818 года. Когда в 1887 году, впервые за почти 50 лет, были переизданы сочинения А. С. Пушкина, Чехов пытался «добыть» это издание, но безуспешно. Сочинения Пушкина были выпущены издательством Суворина, но Антон Павлович не смог на них подписаться. Он даже просил брата Александра, работавшего тогда в издательстве, но брат тоже не смог помочь. «Насчет Пушкина успокойся, - писал он. – в один день раскуплено все. Я, сотрудник, подписался заранее и оказался тоже не удовлетворенным: печаталось 15 000, а я 15 243-й – и получил шиш». В поздние годы ему случалось закупать книги сотнями, но не для себя, а для таганрогской библиотеки. Решив создать в родном Таганроге общественную библиотеку, Чехов отсылает туда более 2 тысяч томов из личной библиотеки. Отовсюду, даже из-за границы, он посылал туда книжные новинки. Например, 19 марта 1902 года были посланы трагедии Эсхила, Софокла, Еврипида, сборники рассказов Бунина, Андреева, Горького. И таких посылок (иногда большими упаковками, целыми ящиками) было не меньше полусотни. Последнюю партию книг для библиотеки он прислал за месяц до своей смерти. До наших дней библиотека писателя дошла в разрозненном состоянии, частями - в Таганроге, Москве, Мелихове, Ялте. Факт №51. Свою будущую жену Ольгу Книппер Чехов увидел впервые в роли Ирины в «Царе Федоре»  Ольга Книппер-Чехова (справа) в роли царицы Ирины в спектакле "Царь Федор Иоанович", 21.10.1983. Ольгу Книппер Чехов увидел впервые в 1898 году в роли Ирины в «Царе Федоре». Затем они несколько раз встречались на репетициях спектаклей «Чайка» и «Царь Фёдор Иоаннович». После этих встреч Чехов писал: «Ирина, по-моему, великолепна. Голос, благородство, задушевность — так хорошо, что даже в горле чешется… лучше всех Ирина. Если бы я остался в Москве, то влюбился бы в эту Ирину». Ольга Леонардовна вспоминала об этих встречах: «…с той встречи начал медленно затягиваться тонкий и сложный узел моей жизни». Чехов не смог увидеть триумф постановки «Чайки» в Художественном театре, но все, кто писал ему в Ялту об этом, замечали о роли Аркадиной — роли, которую исполняла Книппер. В 1899 году началась переписка, прерывавшаяся лишь на время коротких встреч. В то время Чехов едва ли сколько-нибудь серьезно думал о женитьбе, да и относительно собственного будущего светлых надежд не питал. Факт № 52. Ольга Книппер и Антон Чехов венчались тайно 25 мая 1901 года Почтовый роман Ольги Книппер и Антона Чехова длился до 1901 года. 25 мая (7 июня – по старому стилю) 1901 года Антон Павлович и Ольга Леонардовна венчаются. Свадьба была тайной, это было условие Чехова. «Если даешь слово, - писал он, - что ни одна душа в Москве не будет знать о нашей свадьбе до тез пор, пока она не свершится, - то я повенчаюсь с тобой хоть в день приезда. Ужасно почему-то боюсь венчания и поздравлений, и шампанского, которое нужно держать в руке и при этом неопределенно улыбаться». О предстоящей свадьбе не знала даже семья Антона Павловича. Долгое время Чеховы даже не знали, кто была невеста. Знали обо всем лишь Мария Павловна Чехова, Станиславский и Немирович-Данченко. Факт № 53. Ольге Книппер было суждено пережить Чехова на 55 лет После свадьбы Чехов и Книппер прожили вместе лишь шесть месяцев, потом Ольга Леонардовна отправилась в Москву - работать, а Антон Павлович остался в Ялте. "Если мы теперь не вместе, то виноваты в этом не я и не ты, а бес, вложивший в меня бацилл, а в тебя любовь к искусству",- писал Чехов жене. Брак их продолжался до смерти Чехова 2 (15) июля 1904 г. Ольге Книппер-Чеховой было суждено пережить мужа на 55 лет, больше замуж она так и не вышла. Ольга Книппер была первой из актрис, сумевшая передать на сцене образы чеховских женщин. Она участвовала во всех пяти спектаклях чеховского цикла МХТ (Аркадина, "Чайка", 1898; Елена Андреевна, "Дядя Ваня", 1899; Маша, "Три сестры", 1901; Раневская, "Вишневый сад", и Сарра, "Иванов", 1901; во всех этих ролях она была партнершей Станиславского). Последний раз она вышла на сцену 15 марта 1950 года. Факт № 54. Многие современники Чехова считали его творчество пессимистическим и даже упадническим И современники Антона Павловича, и несколько последующих поколений называли его «Поэтом Сумерек», существовал даже термин - «чеховские настроения». В 30-ые годы Михаил Зощенко, пытаясь переосмыслить природу чеховского творчества, писал: «Как же, однако, возникло это несправедливое, неверное представление о Чехове? Как могло случиться, что яркий замечательный художник, жизнерадостный, любящий людей, ненавидящий всякую несправедливость, ложь, насилие, фальшь, был признан каким-то мрачным гением, мизантропом, холодным и равнодушным художником?». По мнению Зощенко, причиной такого восприятия Чехова было "неверное понимание чеховского смеха" и манера критиков "смешивать художника с его персонажами". Самого Чехова отношение к его творчеству как безыдейному и "упадническому" удивляло: «Напишут о ком-нибудь тысячу строк, а внизу прибавят: "А вот еще есть писатель Чехов: нытик..." А какой я нытик? Какой я "хмурый человек", какая я "холодная кровь", как называют меня критики? Какой я "пессимист"? Ведь из моих вещей самый любимый мой рассказ - "Студент". И слово-то противное: "пессимист"...», - говорил он. Факт № 55. Чехов считал, что Станиславский «сгубил» его пьесу «Вишневый сад» «Потрясён, не могу опомниться. Нахожусь в небывалом восторге. Считаю пьесу лучшей из всего прекрасного Вами написанного», - писал Станиславский Чехову после того, как получил его пьесу «Вишневый сад».  Сцена из спектакля МХТ "Вишневый сад" по пьесе Антона Павловича Чехова в постановке Константина Сергеевича Станиславского. Чехов писал «Вишневый сад» в 1903-м году, находясь в Ялте из-за прогрессирующей болезни, работа над пьесой продвигалась тяжело – порой писателю приходилось работать в спальне, полулежа. «Все чаще я заставал Чехова в кресле или на диване, уже без книжек и газет в руках, и он впервые не избегал говорить о своей работе, а жаловался, как трудно ему дописывать и переписывать пьесу, - он мог делать это только урывками», - вспоминал лечащий врач Чехова И. Н. Альтшуллер. И все же к октябрю пьеса была завершена и отправлена в Москву. На время репетиций и премьеры (она состоялась 17 января 1904 года, в день рождения Чехова) писатель приезжал в Москву. По воспоминаниям Ольги Книппер-Чеховой, «работа над "Вишневым садом" была трудная, мучительная, я бы сказала. Никак не могли понять друг друга, сговориться режиссеры с автором». Дело в том, что сам Чехов видел "Вишневый сад" комедией (в письмах он предупреждал, чтобы у Ани не было "плачущего" тона, чтобы вообще в пьесе не было "много плачущих", еще из Ялты писал: "Вышла у меня не драма, а комедия, местами даже фарс..."), на сцене же МХАТа пьесу все равно ставили как трагедию, делали упор на ее "трагические" стороны. Постановка Станиславского не понравилась Чехову. После премьеры он сказал в сердцах, что тот «сгубил» его пьесу, а потом обреченно прибавил – «ну, да ладно…». Сам Станиславский писал: «Мы осуждали себя за то, что не сумели, с первого же раза, показать наиболее важное, прекрасное и ценное в пьесе». Факт № 56. Чехов называл Ялту своей «теплой Сибирью» Последние годы жизни Чехова прошли в Ялте, куда писатель перебрался из-за обострившейся болезни. В конце 1898 года он купил участок земли, на котором посадил сад и построил дом по проекту архитектора Л.Н.Шаповалова. Первое время с Чеховым в Ялту жили сестра Мария Павловна и мать Евгения Яковлевна.Лечащий врач Чехова И. Н. Альтшуллер писал: «Сестра его Мария Павловна, очень всегда заботившаяся о брате Антоне и духовно больше всех близкая ему, когда выяснилось положение, была уже готова покинуть Москву и переехать совсем в Ялту... Но после его женитьбы план этот по психологически понятным причинам отпал». Чехов и Ольга Книппер поженились в 1901-м, и их разлука (Книппер играла во МХАТе и нечасто приезжала в Ялту) не могла не сказаться на душевном состоянии Чехова. Там же, в Москве, остались знакомые писателя, друзья, издатели, любимый им МХАТ. Город, где Чехов чувствовал себя словно в ссылке, он прозвал своей «теплой Сибирью». Факт № 57. После смерти отца Чехову достался перстень с надписью «Одинокому везде пустыня», который он всегда носил с собой Перстень с печаткой, где была выгравирована фраза «Одинокому везде пустыня», Павел Егорович заказал в молодости, ею он запечатывал свои письма. По легенде, увидев эту печатку, его отец, Егор Михайлович, решил – сына надо женить. Уже после смерти Павла Егоровича перстень перешел к Антону Павловичу. «Припоминалась мне его печать, которой он последнее время запечатывал свои письма. На маленьком красном кружочке сургуча отчетливо были напечатаны слова: "Одинокому везде пустыня"», - вспоминала Лидия Авилова. Факт № 58. К переводам своих произведений на другие языки Чехов относился скептически Чехова начали активно переводить еще при жизни. «Давно уже переведен немцами. Чехи и сербы также одобряют. И Французы не чужды взаимности», - писал он. В то же время к переводам на разные языки Чехов относился по-разному. На переводы на немецкий писатель смотрел скептически: «В Германии мы не нужны и не станем нужны, как бы нас не переводили», - считал он. В 1904-м году, когда «Чайка» и «Три сестры» давно уже переведены на немецкий язык, а «Вишневый сад» только переводился, но он был уверен, «что и там успеха иметь не будет, так как там нет ни биллиарда, ни Лопахина, ни студентов a`la Трофимов». Примерно также дело обстояло с переводами на английский. На вопрос переводчицы Васильевой о том, в какой английский журнал послать переводы его рассказов, Чехов писал: «И мне кажется, для английской публики я представляю так мало интереса, что решительно все равно, буду ли я напечатан в английском журнале или нет». Оптимистичнее Чехов смотрел на французские переводы своих произведений, которые он поощрял и за судьбой которых следил. «Мелкие рассказы, потому что они мелкие, переводятся, забываются и опять переводятся, и потому меня переводят во Франции гораздо чаще Толстого», - писал он. Но в целом, как свидетельствуют его письма, сама практика перевода произведения на чужой язык не вызывала в нем энтузиазма. «Видел я много переводов с русского – и в конце концов пришел к убеждению, что переводить с русского не следует», писал он в 1902-м году. Факт № 59. Был ли Антон Павлович верующим человеком, однозначно ответить сложно Отец Чехова был очень религиозным человеком. В детстве Антон пел в церковном хоре, организованном отцом. Известно также, что Павел Егорович Чехов писал иконы. Был ли Антон Павлович верующим человеком однозначно ответить сложно. Его биографы периодически доказывали абсолютно противоположные точки зрения. Отец Чехова воспитывал детей в суровом религиозном духе, возможно, это и стало причиной столь неоднозначного отношения Чехова к религии. Однажды Чехов, услышав, как звонят к вечерне, сказал: «Люблю церковный звон. Это все, что у меня осталось от религии – не могу равнодушно слышать звон». Факт № 60. Повесть «Степь» стала «переломом» в творчестве Чехова Повесть «Степь» стала «переломом» в творчестве Чехова. Повод для создания «Степи» появился в декабре 1887 года, когда Короленко передал Чехову просьбу публициста Михайлова – написать для «Северного вестника» большую повесть. Весной 1887 года Чехов путешествовал по Приазовью и побывал на родине, в Таганроге. Эта поездка, в которой он вспомнил собственное детство, и стала источником вдохновения при написании «Степи». «Степь» Чехов написал всего за неполные пять недель, хотя не был связан ни сроками, ни объемом. В одном из своих писем он упоминал: «… начал пустячок для «Северного вестника»… Когда кончу, не знаю. Мысль, что я пишу для толстого журнала, и что на мой пустяк взглянут серьезнее, чем следует, толкает меня под локоть как черт монаха. Пишу степной рассказ». В письме родным он добавил подробности: «Главное действующее лицо у меня называется Егорушкой, а действие происходит на юге, недалеко от Таганрога». По одной из версий повесть «Степь» стала первым произведением Чехова, которое он подписал своим полным именем, а не псевдонимом. Критики и читатели хорошо приняли «Степь». Один из друзей писателя, Владимир Гиляровский, писал: «Прелесть! Ведь это же настоящая, настоящая степь! Прямо дышишь степью, когда читаешь». Факт № 61. Чехов заметил у себя первые симптомы туберкулеза во время поездки на Сахалин 4 августа 1897 года в газете «Таганрогский вестник» было напечатано: «Одесские новости» сообщают следующие сведения о состоянии здоровья нашего известного беллетриста А. П. Чехова: «Признаки легочного заболевания обнаружились у А. П. Чехова минувшей зимой. В начале весны у него открылось значительное кровохарканье, сопровождавшееся повышением температуры, потами и другими симптомами беспощадного недуга. Врачи произнесли роковое слово «туберкулез»…». Многие недоумевают, почему столь квалифицированный врач так долго не могу разглядеть у себя чахотки, симптомы которой давно наблюдал, почему не лечился, не обращался к специалистам. Из писем Чехова следует, что о своей болезни он знал и связывал начало заболевания с поездкой на Сахалин, когда у него «еще по дороге туда случилось кровохарканье», но считать себя больным не хотел. «Лечение и заботы о своем физическом существовании внушают мне что-то близкое к отвращению. Лечиться я не буду», - писал он. Как врачу ему было ясно, что лечебный режим туберкулезного больного исключает творческую работу – во всяком случае, в тех формах непрестанного напряжения, как это было у него. Выбор делался вполне сознательный. Факт № 62. Чехов отказался печатать собрание сочинений у Суворина, потому что в типографии теряли его рукописи Судя по письмам Чехова, о том чтобы издать собрание своих сочинений, он начал задумываться еще в 1894 году. Этой идеей он поделился со своим другом и издателем Алексеем Сергеевичем Сувориным. Осенью 1898 года, после возвращения Чехова и Суворина из-за границы, типография Суворина приступила к печати первого тома собрания сочинения Чехова, в который должно было войти более 70 рассказов. Но позднее Чехов отказался от печатания своих сочинений у Суворина и заключил договор с другим известным книгоиздателем – Марксом. В письме брату Михаилу он объяснял причины своего решения так: «Полное собрание моих сочинений начали печатать в типографии (Суворина), но не продолжали, так как все время теряли мои рукописи, на мои письма не отвечали и таким неряшливым отношением ставили меня в положение отчаянное; у меня был туберкулез, я должен был подумать о том, чтобы не свалить на наследников своих сочинений в виде беспорядочной, обесцененной массы». Для книгоиздательства А. Ф. Маркса Чехов отобрал лишь часть своих сочинений, заново отредактировав их тексты. Итогом этой работы стали 10 томов единственного прижизненного собрания сочинения писателя, которые вышли в период с 1899 по 1901 год. Факт № 63. Договор с книгоиздателем Марксом оказался крайне невыгодным для Чехова Переговоры с книгоиздателем Адольфом Марксом были начаты, по всей видимости, в конце 1898. 1 января 1899 г. Чехов пишет племяннику Фета В.Н. Семенковичу, ставшего посредником между Марксом и Чеховым: «Теперь насчет Маркса. Я был бы очень не прочь продать ему свои сочинения, даже очень, очень не прочь, но как это сделать? Продам все, кроме дохода с пьес». Маркс до последнего момента колебался, и сделка постоянно висела на волоске. Во время переговоров произошел даже анекдот, чуть не расстроивший сделку. Чехов отправил Марксу шутливую телеграмму, в которой обещал прожить не более восьмидесяти лет. Но шутка не была понята, Маркс расценил это как серьезную опасность. По договору гонорар за новые вещи Чехова постоянно возрастал и через сорок лет должен был составить около 2000 рублей за лист. По мнению одного из друзей Чехова, все сложности при заключении договора проистекали из того, что Маркс наслушался разговоров, что «в обычае русских писателей под конец своей деятельности сходить с ума и выпускать «переписку с друзьями» или переделывать Евангелие в таком роде». Договориться сторонам удалось только когда Маркс внес в договор пункт, гласящий, что «Чехов предоставляет Марксу право отказаться от приобретения в собственность какого-нибудь из новых его произведений, если оно по своим литературным качествам будет найдено неудобным для включения его в полное собрание его сочинений». Пункт, оскорбительный для Чехова, но, тем не менее, договор был подписан. Договор с Марксом, должен был избавить от необходимости думать о деньгах, о будущем, но оказался крайне невыгодным для Чехова. Сам Чехов об этом говорил так: «Я своей рукой подписывал договор с Марксом, и отрекаться мне от него неудобно. Если я продешевил, то, значит, я и виноват во всем: я наделал глупостей. А за чужие глупости Маркс не ответчик. В другой раз буду осторожнее». Факт № 64. У Чехова была целая «библиотека» записных книжек Записных книжек у писателя было несколько – кроме четырех основных (первая из них появилась в 1891-м году), где «творческие» записи соседствовали с деловыми заметками, какими-то бытовыми вещами, у Чехова были дневник, адресная книжка, записная книжка с рецептами для больных, садовая книжка («Сад»), деловая, попечительская книжка и библиографические заметки. «Чем больше вглядываешься в эти книжки, тем менее они кажутся застывшими. Постепенно открывается тихое и неутомимое движение записей, их тайная, богатая жизнь», - писал литературовед, автор книги «Записные книжки Чехова» З.С. Паперный. Все свои книжки, заполненные «бисерно-мелким, убористым чеховским почерком», писатель держал в необыкновенном порядке. По особой схеме, как пишет Паперный, переносил записи из одной в другую: «Однако чеховское хозяйство не просто состоит из разных книжек. Оно связывается в целостную систему со своим внутренним "кровообращением". Записи не пребывают на разных полочках, но непрерывно движутся - переносятся из одной книжки в другую». В свою первую, «творческую» книжку писатель заносил остроты, шутки, каламбуры, мысли и все, что могло бы пригодиться ему для будущих произведений, но этим не ограничивался. Иной ценитель прекрасного вздрогнет, читая, например, такие мирно соседствующие строки: «Человечество понимало историю, как ряд битв, потому что до сих пор борьбу считало оно главным в жизни. Приехали в Вену. Stadt Frankfurt. Холодно. Понос» Вторая и третья книжки – напротив, больше «деловые», но с вкраплениями творческих заметок. Многие из таких записей – что-то вроде костяков будущих произведений, точки, смысловые центры, которые впоследствии «раскручивались» (или так и оставались «лежать») в его рассказал, повестях и пьесах. Например: «Праздновали юбилей скромного человека. Придрались к случаю, чтобы себя показать, похвалить друг друга. И только к концу обеда хватились: юбиляр не был приглашен, забыли». Или: «Он оставил все на добрые дела, чтобы ничего не досталось родственникам и детям, которых он ненавидел». Что касается четвертой книжки, то она появилась у писателя уже в конце жизни, и в нее он «сложил» неиспользованный материал, перенесенный из 1-й. Она – что-то вроде «оглавления будущего», тех задуманных вещей, который Чехов осуществить уже не успел. |