Искусство
Языки
Языкознание
Вычислительная техника
Информатика
Экономика
Финансы
Психология
Биология
Сельское хозяйство
Ветеринария
Медицина
Юриспруденция
Право
История
Физика
Экология
Этика
Промышленность
Энергетика
Связь
Автоматика
Электротехника
Философия
Религия
Логика
Химия
Социология
Политология
Геология
ИСТОРИЯ ПЕДАГОГИКИ Пискунов 1 часть. Учебное пособие для педагогических университетов Под ред академика рао а. И. Пискунова. М. Тц
 Скачать 309.4 Kb.
|
|
Рекомендуемая литература Алексеев В. М. В старом Китае: Дневники путешествия 1907 года. — М.:. Изд-во вост. лит., 1958. — 312 с. Аль-Фараби. Естественно-научные трактаты / Пер. с араб. М. С. Бурабаева, Б. Н. Тайжановой. — Алма-Ата: Наука, 1987. — 495 с. Аль-Фараби. Философские трактаты / Пер. с араб. — Алма-Ата: Наука, 1970. — 512 с. Бартольд В. В. Ислам. — Пг.: Изд-во Огни, 1918. — 98 с. Бартольд В. В. История Ислама и Арабского Халифата: Соч.: В 9 т. — М.: Изд-во вост. лит., 1966. — Т. 2, 6. Бациева С. М. Историко-социологический трактат Ибн Халду- на «Мукаддима». — М.: Наука, 1965. — 223 с. Бируни Абу Райхан: Избранные произведения / Пер. А. Б. Халидова, Ю. Н. Завадского. — Ташкент: Изд-во АН Уз. ССР, 1963. — 423 с. Бичурин Н. Я. Взгляд на просвещение в Китае: Сочинение отца Иакинфа. — Спб., 1836. — 75 с. Бичурин Н. Я. Иакинф. Китай, его жители, нравы, обычаи, просвещение: Сочинение монаха Иакинфа. — Спб., 1840. — VIII. — 442 с. Бичурин Н. Я. Китай в гражданском и нравственном состоянии: Сочинение монаха Иакинфа в четырех томах. — Спб.: Издание Ф. В. Базунова, 1848. — Ч. 3. Просвещение. — 152 с. Возвращение учителя: О жизни и творчестве Фараби / Сосг. М. М. Ауэзов, —Алма-Ата: Жазушы, 1975. — 199 с. Гегель Г. Ф. Лекции по истории философии. — М.; Л.: Соцэк гиз, 1934. — 386 с. Григорян С. Н. Великие мыслители Арабского Востока. — М.: Знание, 1960. — 190 с. Григорян С. Н. Средневековая философия народов Ближнего и Среднего Востока. — М.: Наука, 1966. — 352 с. Ибн-Сина Абу Али. Избр. произведения. — М.: Изд-во вост. лит., 1980. -611 с. Ибн Ста Даниш-Намэ. Книга знания / Пер. и пред. А. М. Бого- утдинова. — Сталинабад: Таджикгосиздат, 1957. — 216 с. Ибн Туфейлъ. Повесть о Хайие Ибн Якзане. — М.: Худож. лит., 1978. — 150 с. Избранные произведения мыслителей стран Ближнего и Среднего Востока IX—XIV вв. — М.: Соц.-экон. лит., 1961. — 320 с. История Ирана с древнейших времен до конца XVIII в. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1958. - 244 с. Источники по истории высших школ средневековой Армении (XII—XV вв.). — Ереван, 1983. Кабус-Намэ / Пер. Б. Э. Бертельса — 2-е изд. — М.: Изд-во вост. лит., 1958. — 295 с. Касымджанов А. X. Абу Наср аль-Фараби. — М., 1982. —182 с. Коран / Пер. И. Ю. Крачковского. — Уфа: Башк. кн. изд-во, 1991. - 227 с. Коростовец И. Образование и государственные экзамены // И. Коростовец. Китайцы и их цивилизация. — 2-е изд. — Спб., 1898. — С. 147-174. Лунин Б. Н. История индийской культуры с древних веков до наших дней / Пер. с англ. — М.: Изд-во иностр. лит., 1960. Нуритдинова З.Г. Научная деятельность и педагогические идеи Абу Райхана Бируни: Автореф. дис.... канд. пед. наук. — Ташкент, 1982. Очерки истории школы и педагогической мысли древнего и средневекового Востока: Сб. науч. трудов / Под ред. К. И. Салимовой. — М.: Изд-во АПН СССР, 1988. — 198 с. Памятники минувших поколений. — Ташкент, 1957. Петраци Иоанн. Рассмотрение платоновской философии и Прок- ла Диадоха. — Тбилиси, 1941. — 124 с. Руставели Шота. Витязь в тигровой шкуре / Пер. с груз. Н. Заболоцкого. — М.: Дет. лит., 1991. — 206 с. Сагадеев А. В. Ибн-Рушд. — М.: Мысль, 1973. — 207 с. Страна Хань: Очерки о культуре Древнего Китая / Под общ ред. Б. И. Панкратова. — Л.: Гос. изд-во дет. лит. Министерства просвещения РСФСР, 1959. — 309 с. Тагор Р. Собр. соч.: В 12 т. —М.: Изд-во худож. лит., 1965. — Т. 11. Что мешает образованию. Проблемы образования. Распространение образования. Центр индийской культуры. Тлашев X. X. Общепедагогические идеи выдающихся мыслителей Ближнего и Среднего Востока эпохи средневековья. — Ташкент: Фан, 1985. Хайруллаев М. М. Абу Наср аль-Фараби. — М., 1982. — 220 с. Шидфар Я. Абу Нувас. — М.: Наука, 1979. — 232 с. Шмидт К. История педагогики: В 4-х т. — М.: 1877—1880. Т. 2. Энциклопедия персидско-таджикской прозы. — Душанбе: Главная науч. ред. Тадж. сов. энцикл., 1986. — 480 с. ГЛАВА VII Воспитание, обучение и педагогическая мысль в Древней Руси и Русском государстве (до XVII в.) Воспитание и его целостное осмысление до эпохи Петра Великого — явление чрезвычайно сложное и своеобразное., Его зарождение восходит ко времени формирования древнерусской народности. Исторически и генетически оно связано с характером воспитания у древних славян, обитавших на периферии античного мира. Этапы развития воспитания в этот период можно обозначить двумя основными периодами: киевским (X—XIII вв.) и московским (XIV—XVII вв.), разделенными нашествием Батыя. С продвижением населения Киевской Руси из Под- непровья на север и северо-восток до берегов Ледовитого океана, с освоением Московской Русью бассейна Волги и района Урала, а в XVI—XVII вв. — и всей территории Сибири до берегов Тихого океана, традиции древнерусского воспитания, обогащаясь в общении с десятками различных народов и культур, распространились на огромных просторах Евразии, получивших впоследствии название — Россия. Особенности древнерусского образования на протяжении семи веков истории русской культуры отражают сложный и противоречивый, полный взлетов и падений процесс всей отечественной истории, события которой разворачивались не так, как в Западной Европе: почти на полутысячелетие позднее большинства народов Европы Русь приняла христианство — в 988 г.; к этому времени «росьский народ» имел свою достаточно развитую языческую культуру, получившую яркое отражение в фольклоре, мифологии, обрядах, праздниках, многочисленных и разнообразных традициях воспитания детей. Эта основа была необычайно крепка и жизненна. На Руси, в значительной степени под влиянием князя Владимира, был сделан выбор в пользу восточной христианской церкви: православная вера была принята от Византийской империи. Сельское население стало называться крестьянами, т. е. христианами, чего не было ни в одной стране западного средневековья. Выбор веры был одновременно и выбором школы, характера образования. Не случайно в том же 988 г. открыва- i лась в Киеве первая школа «учения книжного». Византийское влияние способствовало быстрому расцвету школьного дела в Киеве, Новгороде и центрах других древнерусских княжеств, оно дало стимул к зарождению и развитию русской религиозно-педагогической мысли. Древняя Русь познакомилась благодаря этому с эллинистической, греко-римской, уходящей своими корнями в античность и древний Восток книжной культурой. Счастливым для древнерусского образования обстоятельством явилось то, что приобщение Руси к мировой цивилизации шло во время расцвета Византии — в X—XI вв. Славянская языческая культура соединилась со зрелым восточным христианством и породило древнерусское православие и его концепцию воспитания человека. Народ Древней Руси, прежде всего его образованная часть, находился в живейших культурных связях с южными и западными славянами. Эта линия культурных связей вводила его и в западноевропейский мир представлений о назначении школы и образования. Правда, эта связь была довольно опосредованной, а в последующих столетиях, с отходом древнерусских центров культуры на северо-восток, временами практически прерывалась. Важной особенностью древнерусской культуры и образования было то, что языком богослужения, литературы и школы стал не греческий, как в Византии, не латинский, как в Западной Европе, а славянский. Казалось бы, создание Кириллом и Мефодием славянской азбуки (863), перевод основных богослужебных книг и учебной литературы на понятный всем славянам язык было благом, широко' открывшим двери школ для всего населения, способствовало сохранению самобытности древнерусской школы, но в то же время это затрудняло доступ учителей и учеников к первоисточникам, что не могло не сказаться на интеллектуальном развитии общества. Со времени золотоордынского ига наблюдается резкий спад работы по переводу греко-византийской учебной литературы на славянский язык, а если переводы и осуществлялись, то предпочтение отдавалось религиозным источникам в ущерб грамматике, риторике, философии и другим школьным дисциплинам, традиционным для средневековой Европы. Древнерусская культура и образование отличались религиозной настороженностью, порой доходившей до нетерпимости, вызванной тем фактом, что Русь приняла христиан ство во время обострения отношений между восточной греческой церковью и западной, латинской. Разделение церквей на православную и католическую («схизма») произошло в 1054 г. На Руси и в России отрицательное отношение к «латинянам» становилось все более устойчивым. Когда Византийская империя, гибнувшая под ударами турок-османов, на Флорентийском соборе (1439) заключила «унию», русское православие стало настороженно относиться и к византийскому культурному влиянию, замкнувшись в рамках ранее освоенного и переведенного с греческого на древнерусский язык книжного фонда и отечественного, ставшего традиционным, «учения книжного». На Руси в XV—XVII вв. оформился особый, контрастный по отношению к западноевропейскому, культурный мир. В нем вырабатывалось свое отношение к общечеловеческим ценностям и способам передачи их от поколения к поколению. В Московской Руси не были созданы крупные центры образования, подобные университетам Западной Европы. Умственная и духовная работа была направлена на поиск совершенной жизни, «Царства Божия» и осуществлялась прежде всего в небольших монастырях, основанных преимущественно учениками Сергия Радонежского и Нила Сорско- го. В этот период постепенно начало складываться отрицательное отношение к рациональному знанию, наукам о внешнем мире, строгое следование формуле апостола Павла, который полагал, что все человеческое знание исходит от Бога. Интерес к этическим проблемам и нравственному воспитанию почти не оставлял места для рассмотрения гносеологических проблем и вопросов дидактического характера. Если в западноевропейских университетах обучение преследовало цели вооружения учащихся инструментами познания, методами рационального доказательства, то в монастырях Руси вели линию на отношение к книжным знаниям гак к духовному сокровищу, которое следует накапливать, собирая «аки пчелы мед с цветков». На западе Европы стремились понять и исследовать, а на востоке — следовать Святому писанию. Не изобретательность, а послушание ценилось в монастырских кругах. Для сферы просвещения в средневековом русском государстве характерными фигурами являлись не школьные учителя, а странствующие «мастера грамоты», «калики перехожие», духовники, монахи-аскеты, т. е. наставники в нравственно-духовной жизни. Значительная часть мировой культуры в Московской Руси просто не была востребована. Нравственный элемент культуры ставился неизмеримо выше «внешнего знания»: грамматики, риторики, диалектики, философии и других дисциплин, принятых для систематического образования в правильно организованных учебных заведениях по европейскому стандарту. В Московской Руси элементы предвозрожденческого характера не развились, как это было в Западной Европе. Интерес к человеческой личности и ее образованности оставался скованным рамками религии и понимался как нравственное совершенствование по пути к слиянию с Богом. Языковая изолированность, вероисповедная настороженность, приоритет нравственных проблем над интеллектуальными, потребность в постоянном диалоге с собственным прошлым, склонность к чтению и осмыслению ограниченного фонда религиозной литературы привели во второй половине XVII в. к «расколу», выделению и самоопределению старообрядческой церкви. Старообрядческие вожди — протопоп Аввакум, инок Епифаний, дьякон Федор и др. — ратовали за развитие старорусской образованности. Просветители же нового толка — Симеон Полоцкий, Карион Истомин, Сильвестр Медведев и др. отстаивали идею использования опыта западноевропейской школы в русских условиях. Это были два непримиримых лагеря русской культуры; для компромисса между ними в России XVII в. условий не было. Знание истории отечественного воспитания, образования и обучения, свойственных им черт сегодня особенно необходимо. Это знание в сочетании с достижениями современной педагогической науки может открыть новые пути к обновлению методов воспитания в семьях и школах сегодняшней России, позволит учесть не только общечеловеческие, но и национальные особенности в процессе формирования гуманного, глубоко чувствующего и мыслящего, нравственного и деятельного человека. Воспитание детей в Древней Руси можно представить себе лишь в самых общих чертах, и только в контексте осмысления жизни того времени в целом. Славянские народы, как германские, кельтские, романские, иранские и многие другие, происходят от единой индоевропейской общности (5— 4-е тыс. до н. э.). Все они тысячелетиями создавали особый уклад жизни в рамках первобытно-общинного мира. Письменные свидетельства южных соседей Руси рисуют в ней традиционное родоплеменное общество. Так, Прокопий Кесарийский (VI в. н. э.) подметил ряд черт «славен и антов», в которых косвенно отражена и особенность воспй- |