тания у них детей. Некоторые из этих черт подтверждаются и другими источниками, например археологическими, этнографическими и этимологическими данными: обостренное чувство общности и справедливости; религиозность, устойчивая вера в верховного Бога; вера в магию; добронравие; воинская обученность. Византийский стратег Маврикий отмечал и такие качества, как свободолюбие, мужественность, физическая развитость и закаленность: «легко переносят жар, холод, дождь, наготу, недостаток в пище».
Восточные славяне находились в постоянных контактах с античным миром, были знакомы с греческим и римским письмом, которым пользовались для записей. Жрецы же издревле для гаданий и вычислений применяли «черты и резы», разновидность пиктографического письма. Латинскими и греческими буквами записывали разговорную речь, звуковое своеобразие и богатство которой не позволяло перенять в готовом виде алфавиты и грамматики южных соседей.
Воспитание в ту эпоху осуществлялось в соответствии с представлениями о добрых и злых силах, отыскивались средства, побуждающие детей к добру, предостерегающие от злых дел. Цель воспитания мыслилась как поэтапное следование к человеку, соответствующему родовому обществу, и воспринималась образно: положительный персонаж детской сказки, добрый витязь былины, эпический богатырь, предок — герой мифов и родовых преданий. Появляются слова, обозначающие возрастные группы: «дитя», т. е. тот, кто вскармливается грудью; «молодой» — ребенок 3—6 лет, воспитываемый матерью; «чадо» — 7—12 лет, начинающий обучаться; «отрок» — подросток 12—15 лет, проходящий специальное ученичество перед посвящением во взрослые члены рода или общины. Роль матери в деле воспитания детей была высока на протяжении всего периода взросления не только девочек, что понятно, но и мальчиков. Не случайно, на Руси человека, достигшего полной зрелости, называли словом «матерый», т. е. воспитанный матерью.
Семейное воспитание детей в Древней Руси строилось на основе народно-педагогических традиций и находилось под общественным и даже государственным контролем. Родители в законодательном порядке были наделены обязанностями по подготовке детей к трудовой и семейной жизни. Так, в «Уставе князя Ярослава» предусматривалась ответственность родителей за подготовку сыновей и дочерей к будущей жизни.
Методы и приемы семейного, воспитания детей чрезвычайно богаты, они отражены в народных песнях, сказках, притчах, былинах, загадках, считалках, скороговорках, обрядах, календарных праздниках и играх. Следует отметить эмпирически обнаруженную людьми того времени опору на детскую самодеятельность как движущую силу развития ребенка.
В многочисленных русских пословицах нашло отражение образное осознание необходимости организации процесса воспитания детей: «Гни деревце, пока гнется, учи дитятку, пока слушается», «Ученье в детстве, как резьба по камню», «Учить — ум точить» и др.
Школьное обучение в народе считалось делом важным. Былинные сказители восхваляли героев, прошедших школьную науку, наделяя их качеством «вежества ученого». В устной народной словесности те родители, которые заботятся об обучении детей, неизменно являются достойными подражания, о них пелось в былинах: «А и будет Волх семи годов, отдавала его матушка грамоте учиться, а грамота Волху в наук пошла».
В древнерусском изобразительном искусстве устойчив иконописный сюжет «Приведение в учение». На иконах мы видим изображения матери и отца, которые заботливо подводят мальчика 6—7 лет к учителю, восседающему на возвышении. Они вручают сына учителю, в облике которого средствами живописи подчеркнута высокая духовность. Ученик, как правило, держит в руке книгу, азбуку с полным алфавитом.
Начальное обучение на Руси чаще всего осуществляли «мастера грамоты», основным ремеслом которых было обучение чтению, письму и счету. Обучали они грамоте подобно тому, как любой другой ремесленник обучал своих подмастерьев хитростям профессии.
Благодаря археологическим раскопкам было обнаружено множество надписей X—XI вв. кириллическими буквами на различных бытовых изделиях, стенах (граффити) и, главное, были обнаружены берестяные «грамотки скорописчатые». Судя по этим источникам, в Древней Руси грамотность проникла практически во все слои населения. Можно считать, что по распространению грамотности Русь была близка Византии того времени и опережала Западную Европу.
Обучение грамоте в средневековой Руси осуществлялось в частных, платных, как говорилось тогда, «за мзду», училищах, а иногда и просто на дому у мастера грамоты. Корпус
учительства формировался из среды низшего духовенства (певчие, чтецы, дьяконы), а также светских лиц — мелких служителей канцелярий разных ведомств, приказных изб и т. п., грамотных ремесленников, отставных воинов, разорившихся торговцев. Родители договаривались с мастером грамоты, чему, в какой срок и за какую плату он обучит их ребенка.
Археологами обнаружены специально обработанные до- щечки-церы, которые имели учебное назначение. Характерной является пятиугольная цера с вырезанной на ее обратной стороне тридцатишестибуквенной азбукой (XIII—XIV вв.). Она являлась пособием для детей, изучающих грамоту. С одной стороны дощечка-цера имела два отверстия, что говорит о ее соединении с другой подобной дощечкой таким образом, чтобы страница с углублением, заполняющимся воском, оказалась внутри. Такого рода азбуки изготовлялись на продажу и были доступны всем слоям общества. Изготовление азбук на продажу свидетельствует о спросе на это первоначальное пособие для овладения необходимой в практических нуждах элементарной грамотой.
Обучение грамоте осуществлялось буквослагательным методом. Данный способ начального обучения был заимствован из византийской школы и генетически восходил к античному времени. Однако были и своеобразные черты, восходящие к практике славянских школ, основанных Кириллом и Мефодием. Вначале заучивались наименования букв в азбучной последовательности: а —аз, б — буки, в — веди, г — глаголь, д — добро, е — есть и т. д. Затем учащиеся тренировались в написании букв на вощеных дощечках или вычерчивали их острым писал ом на бересте. После усвоения азбуки в прямой последовательности приступали к упражнениям: азбука повторялась наизусть в обратном порядке и вразброс. Далее шло обучение чтению и написанию слогов (складов): буки-аз — ба; веди-аз — ва; глаголь-аз — га и т. д. Слоги заучивались в сочетаниях двух, трех, а к XVI в. даже в девятибуквенных сочетаниях. Из слогов складывались слова. После этого ученики переходили к чтению и написанию молитв, псалтырных или, реже, фольклорных цитат, текстов.
Можно предположить, что в зависимости от цели элементарного образования различался и его характер. Так, новгородский мальчик Онфим (XIII в.), по свидетельству источников, освоил 26-буквенный алфавит, вполне достаточный для записи речи того времени, ведения торговых и деловых записей, но недостаточный для перехода к «учению
книжному», основанному на 43-буквенном церковно-славянском алфавите, включающем надстрочные знаки, титла, сокращение слов, знаки препинания, специальные указания для церковного чтения.
В церковных и монастырских школах начальное образование предполагало подготовку детей к самостоятельной работе с книгами Священного писания и церковными служебниками.
В начале элементарного обучения счету мастера грамоты или дьяки обучали так называемому цифровому алфавиту (а — 1, б — 2, в — 3, г — 4 и т. д.), т. е. буквенной записи цифр. Судя по всему, счет был устным и на абаке — специальном счетном приспособлении. Цифровому алфавиту, как и азбуке, учили последовательно, по частям. На грамотах- упражнениях уже упоминавшегося новгородского ученика Онфима нарисованы человеческие фигурки воинов, демонстрирующие разное количество пальцев на руках. Судя по всему, это можно считать свидетельством арифметического наглядного пособия.
К концу XVII в. на Руси появляются получившие широкое распространение первые печатные учебники — азбуки. Основоположником отечественного книгопечатания считается Иван Федоров (ок. 1510—1583). В 1574 г. во Львове он выпустил первую славянскую «Азбуку», впитавшую опыт учительской работы мастеров грамоты предшествующих веков. А в 1580—1581 гг. в Остроге издал первую полную славянскую Библию. В послесловии к «Азбуке» 1574 г. И. Федоров изложил некоторые методические требования. Само название этого текста — «Обращение к детям и родителям» — говорит о том, что данным учебником могли пользоваться и родители, а обучение грамоте рассматривалось и как дело семейное.
Важнейшей первоначальной учебной книгой в ту эпоху была Псалтырь. Богато иллюстрированная учебная Псалтырь угличского книгописца Федора Климова (XV в.) была изготовлена для «дома», т. е. для домашнего обучения детей.
До XVII в. государственных школ грамоты в России не было. На рубеже XV—XVI вв. мысль о необходимости создания подобных училищ была высказана новгородским архиепископом Геннадием, сетовавшим на то, что лица, обученные мирскими дьяками и различными мастерами грамоты, не способны правильно читать богослужебные тексты и занимать церковные должности. Учитывая это обстоятельство, Стоглавый Собор (1551) вынес специальное решение
об организации в домах священнослужителей училищ, подготавливающих детей ко второй ступени обучения, в основе которой было освоение книжных, т. е. церковных, знаний.
На Руси изначально вторая ступень обучения обозначалась термином «учение книжное». В «Повести временных лет» появление первой из подобных школ связывалось с принятием в 988 г. православия как государственной рели
гии. В том же году, по свидетельству «Повести временных лет», князем Владимиром Святославичем были созданы и первые школы. Эти школы, по-видимому, имели элитарный характер.
Следует заметить, что в 70-е годы X в. византийским императором Иоанном Цимисхием была опустошена Болгария и разграблена ее столица Преслав, являвшаяся средоточием славянской книжной культуры того времени. Образованные «книжные люди» нашли приют* в столице бурно развивающейся Руси — Киеве. Скорее всего, именно они начали подготовку первого поколения книжников на Руси, приобщение к византийской, античной и библейской мудрости. Из Болгарии в стольный Киев пришли и первые учебные книги: «Азбучная молитва», «О письменах» Черноризца Храбра, «Шестоднев» Иоанна Экзарха и др.
Сын князя Владимира Ярослав Мудрый во время своего правления (1019—1054) открывал школы «ученья книжного» не только в Киеве, но и в Новгороде.
В XI—XIII вв. центры «ученья книжного» возникают по всей Руси: в Переяславле, Суздале, Чернигове, Полоцке, Муроме, Владимире-Волынском, Владимире на Клязьме, Турове, Галиче, Ростове и других городах. Это далеко не полный перечень училищ, отмеченных в древнерусских источниках. Подобные училища создавались при разных княжеских дворах, при церквях, в монастырях, причем, как мужских, так и женских. Уровень обучения в данных училищах, надо полагать, был различным, но средства обучения одни — освоение книжной мудрости, отраженной в изборниках (хрестоматиях) энциклопедического характера.
Одной из подобных книг, дошедших до нашего времени из XI в., является «Изборник Святослава» 1073 г. С педагогической точки зрения это был своеобразный пропедевтический курс семи свободных искусств и христианской премудрости, предназначенный для запоминания и для готового ответа в целях введения новокрещенных христиан в круг идей и представлений, связанных с принятой ими верой. Он должен был в достаточно краткой и легкой форме по
мочь школьникам овладеть элементами знаний, которые приблизили бы их к византийской образованности.
Обучали не только правилам чтения — равномерный темп, троекратное повторение прочитанного, обращение за разъяснением к старшему и пр., но и составлению новой книги, своего изборника. Подобно тому, как ремесленник должен был изготовить изделие по образцу, созданному мастером, древнерусский ученик должен был уметь составить на основе изучения и осмысления учебных текстов собственную книгу-изборник, переплести ее, иллюстрировать.
Методическим пособием того времени для изучающих математику было сочинение Кирика Новгородца «Учение им же ведати человеку числа всех лет» (1136). Кирик связывал изучение математики и с богословскими задачами, и с требованиями повседневной жизни. Если при изучении элементарной математики Macfepa грамоты прибегали к образным примерам, пальцевому счету, то Кирик подчеркивал значение математической логики, календарно-математических знаний, символов.
В XIII в. школы «ученья книжного» приходят в упадок, что было связано с разгромом русских княжеств и разрушением городов, а в них церквей и монастырей полчищами Батыя (1237—1241). Забота о просвещении со стороны светских феодалов, традиционно высокая на Руси, в то время сводилась к поверхностному домашнему обучению собственных детей.
В XIV—XVI вв. в распространении преобразование свещения важнейшую роль на Руси иг- в Русском рали монастыри. Зачинателем монас- государстве тырских центров книжного обучения XIV—XVII вв. явился великий русский просветитель и религиозный деятель Сергий Радонежский (1314—1391). В монастырских школах можно было получить энциклопедическое по тем временам образование. Однако акцент в них делался не столько на усвоение суммы знаний, сколько на нравственно-религиозное воспитание, духовное самосовершенствование.
На западных рубежах древнерусских земель в XV—XVI вв. развивались формы «ученья книжного», обогащенные сведениями о школьном деле в Западной Европе. Потомки древнерусского населения Украины и Белоруссии, пытаясь сохранить в неприкосновенности свое вероисповедание, создали в православных общинах так называемые «братские школы». В XVI—XVII вв. в братских школах Львова, Луцка,
Киева и других крупных городов изучали славянскую и греческую грамматику, латинский язык, диалектику, риторику, философию, математику и другие школьные науки, трактовавшиеся в духе православия. На основе братЬких школ киевским митрополитом Петром Могилой в 1632 г. было основано высшее учебное заведение — коллегиум. Выпускники Киевского коллегиума получали образование на уровне западноевропейских схоластических стандартов. Некоторые из них (Е. Славинецкий, А. Сатановский, С. Полоцкий и др.) приняли деятельное участие в создании на Руси новых учебных заведений, приближавшихся по своей сути к западноевропейским образцам, где изучали так называемые семь свободных искусств.
Известно, что в 40-е годы XVII в. в московском Андреевском монастыре боярином Ф. М. Ртищевым была основана школа, учителями которой являлись выпускники Киевского коллегиума Арсений Сатановский, Епифаний Славинецкий, Дамаскин Птицкий, ориентированные на греческую школьную традицию.
В середине 60-х годов в Спасском монастыре в Москве Симеоном Полоцким, поборником латинской ориентации, была открыта школа повышенного типа. Он ставил перед этой школой задачу подготовки особо доверенных чиновников личной канцелярии царя Алексея Михайловича, подьячих Приказа тайных дел. Особое внимание в ней уделялось изучению латинского языка, который в то время являлся языком международной дипломатии. В 1681 г. иеромонахом Тимофеем была открыта Типографская школа при московском Печатном дворе.
В Богоявленском монастыре в Москве в 1685 г. была открыта школа докторами Падуанского университета, греческими иеромонахами братьями Иоанникием и Софронием Лиху- дами. Они ставили перед собой задачу создать не среднюю школу, поскольку она в России уже существовала, а высшую.
В 1687 г. в Москве было открыто первое собственно высшее учебное заведение в России — Эллино-греческая, впоследствии Славяно-греко-латинская академия, выпускники которой стали деятелями просвещения уже петровской эпохи развития школьного дела в нашем отечестве — поэты А. Кантемир, К. Истомин, математик JI. Магницкий, первый русский доктор медицины П. Постников и др. Инициатором создания этой Академии был С. Полоцкий.
Академический курс начинался с подготовительного класса, который назывался «русской школой». После него уче
ники переходили в «школу греческого книжного писания», затем приступали к изучению грамматики. Риторику, логику, физику и пиитику изучали и на греческом, и на латинском языках. Учебники по этим предметам были составлены братьями Лихудами, которые следовали образцам учебных книг европейских университетов. Следует, однако, отметить, что учебный материал осмыслялся с позиций православного учения. Например, «Риторика», по определению Лихудов, не просто должна научить красиво говорить, риторически отстаивать свою позицию, что характерно для западноевропейской возрожденческой культуры, цель ее в России была определена иначе — помочь ученикам научиться защищать православные духовные ценности. Такой подход к обучению был характерен для всех учебных заведений того времени.
Необходимо отметить, что границы между средними и высшими школами в России XVII в. были размыты. Все зависело от уровня образованности преподавателей и целей учебного заведения. Например, Заиконоспасская школа Симеона Полоцкого приближалась по своему характеру к высшему учебному заведению европейского типа. Должность старосты этой школы занимал москвич, русский поэт Сильвестр Медведев. Латинский язык преподавался по известному в Европе методическому пособию иезуита Альвара, а курс обучения включал пиитику, риторику, диалектику, философию и богословие.
Этот тип школ вызывал резкий протест православной московской общественности, опасавшейся, что вместе с такой направленностью школьного образования в Россию проникнут западноевропейские «ереси». Крайними выразителями этой позиции были старообрядцы, боровшиеся против латинского влияния, но и к греческому относившиеся с подозрением. Их идеалом являлась традиция монастырского образования, сложившаяся в России к XVII в. Нужно заметить, что московские правители предпочитали ориентацию на греческую школу, византийскую систему образования. Типографская школа при Печатном дворе (1681—1687) как раз и была примером подобного учебного заведения. Преподавателем греческого языка в этой школе был москвич Карион Истомин, учитель царевича Петра Алексеевича, автор многих учебников.
Совокупность многих фактов позволяет сделать вывод: Россия XVII в. вместо западного университета получила как бы духовную семинарию. Несмотря на довольно широкую
программу обучения, преподавались здесь лишь те дисциплины, которые не противоречили православию, способствовали подготовке верных слуг царя и патриарха.
Педагогическая мысль рассматривае- Педагогическая ^ мой эпохи развивалась прежде всего под мысль в Древней влиянием текстов Священного писания, Руси и Русском их толкований, творений отцов церкви, государстве произведений византийских ученых,
идеи которых были переосмыслены и включены в традиционную духовную культуру Руси.
Сильнейшее воздействие на формирование педагогических взглядов той эпохи оказали такие произведения, как «Премудрость Соломона», «Премудрость Иисуса сына Си- рахова», «Псалтырь» и т. п. Для примера можно сослаться на «Псалтырь», поскольку текст ее, переведенный Кириллом и Мефодием, вошел в обязательное содержание «ученья книжного» — Азбуки, Часослова, Псалтыри и т. д.
В поэтической, образной форме, так любимой книжниками того времени, Псалтырь содержит назидательные наставления и афористические высказывания о воспитании человека в «страхе Божием». Заученная в детстве и закрепляемая в зрелости, Псалтырь должна была воздействовать на умы учителей и их учеников.
Следствием этого можно считать сложившееся тогда представление об обучении детей не как о простом процессе передачи определенного круга знаний, а как о выработке у них целостного религиозного мировоззрения. Цитаты из Псалтыри и их трактовка в изобилии обнаруживаются и в «Поучении» Владимира Мономаха, и в творениях Максима Грека, и в «Рифмованной Псалтыри» Симеона Полоцкого. Псалтырные толкования вошли как педагогические сентенции в учебную литературу допетровского периода. Само толкование как метод преподавания вырабатывало у учащихся умение извлекать из книжного текста внутренний смысл, способствовало развитию православно-религиозного отношения к работе с книгой.
Педагогическая мысль Византии, пришедшая на Русь в
XIII вв. и возродившаяся в XIV—XVI вв., представлена в переводной российской литературе целым рядом блистательных имен: Иоанн Златоуст, Василий Кесарийский, Ефрем Сирин, Иоанн Дамаскин, Симеон Новый Богослов, Григорий Палама. Благодаря их сочинениям на Руси познакомились отчасти с миром педагогических идей Востока и античности и в полном объеме с восточной разновидностью хрис
тианства, с православным учением о человеке и его воспитании.
До XVIII в. в России собственно педагогических сочинений фактически нет. Педагогические идеи обнаруживаются в сборниках типа «Златоуст», «Изборник», «Менандр», «Пчела», «Домострой», «Азбуковник» и др., а также в трудах таких мыслителей и учителей, как митрополит Иларион, Феодосий Печерский, Нестор, Кирилл Туровский, Владимир Мономах, Епифаний Премудрый, Нил Сорский, архиепископ Геннадий, Стефан Пермский, Максим Грек, Симеон Полоцкий, Епифаний Славинецкий, Карион Истомин, протопоп Аввакум и др.
Каков же круг основных педагогических идей Древней Руси? В «Слове о законе и благодати» (1049—1051) митрополита Илариона намечены исходные идеи православного взгляда на воспитание человека. Посредством символического описания детства, отрочества, юности и зрелости князя Владимира Святославича он показал важность в деле формирования человека опоры на отеческие традиции, несмотря на их явно языческие корни. Иларион подчеркивал важную роль в воспитании унаследованных от предков, родителей личностных качеств. Первый этап образования, по Иларио- ну, должен был осуществляться на основе традиционного, «ветхого» порядка: в раннем детстве закаливание и укрепление физических сил, в отрочестве — воинское воспитание, затем — формирование волевых качеств и общее умственное развитие.
Однако все это должно было являться лишь подготовительным этапом к собственно христианскому просвещению, связанному с личным подвижничеством, деятельностью по усвоению евангельских истин.
«Слово о законе и благодати» Илариона было почитаемо всеми просвещенными людьми Руси и оказало сильнейшее влияние на таких мыслителей, как Кирилл Туровский (XII в.), Епифаний Премудрый (XIV в.), Нил Сорский (XV—XVI вв.) и др.
Известный памятник древнерусской литературы «Поучение детям» князя Владимира Мономаха (1117) являет собой пример традиционного средневекового жанра наставления отца сыну. В этом ряду находятся «Наставления» Людвига Святого, французского короля, «Отцовские поучения» из библиотеки англо-саксонского короля Гарольда, женатого на одной из дочерей Владимира Мономаха, восточный педагогический трактат Кей-Кавуса «Кабус-Наме», «Трактат о
домоводстве» Ибн Сины и особенно произведение византийского полководца Кекавмена «Советы и рассказы», написанные в форме наставления сыну.
Владимир Мономах не только знакомил древнерусских читателей с общемировыми для того времени представлениями о воспитании, прежде всего христианском, но и высказывал собственные мысли. Основным методом воспитания он считал пример, особенно отца, которому следует подражать как образцу. Мономах ратовал за упрочение семьи, высоко ставил роль отца в воспитании у мальчика трудолюбия, способности исполнять все мужские дела, быть воином. Основные качества человека, которые необходимо формировать у детей, — религиозность, уважение к старшим, братское отношение к ровесникам, ми- лостливость по отношению к бедным, осторожность, самообладание, находчивость и хладнокровие в опасных ситуациях. Одно из основных умений, которое должен выработать отец в сыне, — это умение рачительно управлять своим домом.
Поучения детям стали одним из любимейших жанров на Руси. Их составляли даже образованные женщины, например «Поучение» княгини Марии, супруги князя Всеволода III Юрьевича (1176—1212), они входили в «Изборники» и «Златоусты», влияние их ощутимо в «Домострое» XVI в.
Среди мыслителей киевского периода нашей истории, касавшихся проблем педагогического характера, особое место принадлежит монаху и писателю Кириллу Туровскому (1130— 1182), которого называли на Руси вторым Златоустом. Знаток византийской религиозной литературы, он придерживался философской позиции антропоцентризма. По его представлениям, человека созидает личный духовный труд по усвоению книжного знания, которое являет собой некий вход в мир божественной мудрости. В «Притче о душе и теле» он говорил о сущности обучения; телесность человека сравнивалась им с «незатворенными вратами» города, сотворенного Богом, ум же является царем этого города.
По Кириллу Туровскому, в основе методики обучения должен лежать принцип соревнования, состязания в добродетелях и знаниях. Лишь таким путем можно взять из книг духовную пищу. Способ обучения, который он всячески отстаивал, был дедуктивным — ход от абстрактного книжного знания к жизни, к практической деятельности. В основных чертах он был близок как византийской, так и западноевропейской схоластической традиции школьного обучения.
В широко распространенных на Руси переводных сборниках афоризмов типа «Измарагд», «Пчела», «Златоуст» и др. можно обнаружить характерные для мыслителей грековизантийского мира высказывания по вопросам воспитания со ссылками на античных мудрецов — Эзопа, Солона, Гераклита, Аристотеля, Плутарха и др. Конечно, многие из этих изречений лишь приписывались этим авторитетам, но уже сами отсылки к великим именам в древнерусских книгах говорят о многом.
В XIV—-XV вв. в среде посадского населения Новгорода, Пскова, а затем и Москвы появляются еретические движения стригольников и жидовствующих, отрицавших троичность Бога. У истоков их стоял мирской дьяк Карп, казненный в 1275 г. Стригольники подвергли критике традиционные церковные формы воспитания и обучения. Они называли церковнослужителей «лживыми учителями», ратуя за обучение детей мирскими учителями из простонародной среды. Как и деятели Реформации на Западе, стригольники считали, что знания книжного характера должны получать все: и дети богатых, и дети бедных, и мальчики, и девочки. Эти мысли роднят стригольников с чешскими гуситами.
Жидовствующие продолжили развитие реформаторских идей, в частности, о «самовластии» (свободе воли) человеческой души, праве человека на свободу, на образование и т. п. Великокняжеские дьяки Федор и Иван Волк Курицыны, переписчик книг и редактор Иван Черный и др. провозглашали, что человек всю жизнь должен учиться и относиться к изучаемому критически, так как не все «писания» истинны. Такой подход к традиционной литературе отражал момент зарождения рационализма. Не случайно жидовствующих их современники обвиняли в «люторских ересях». Надо отметить, что русские еретики были прекрасно информированы о западноевропейских подходах к формированию человека, использовали лучшие учебные книги, пришедшие на Русь с Запада. В то же время предпочтение они отдавали не овладению суммой знаний о внешнем мире, а духовному становлению развивающейся личности.
Русские вольнодумцы XVI в. — Матвей Башкин, Иван Пересветов и др. возвращали своих сторонников к идеалам первоначального христианства — равенства всех перед Богом, любви к ближнему, милосердию, равенству всех народов и вер. Целью воспитания человека они считали не простое усвоение преданий, а формирование самостоятельного «духовного разума», критического отношения к книж
ному знанию. Все это сближало их с идеями протестантов Западной Европы, свидетельствовало о том, что и на Руси зрела определенная секуляризация общественного сознания.
Педагогическая мысль в XIV—XVI вв. развивалась прежде всего в среде монашества. Начало этому было уже положено Сергием Радонежским (ок. 1321—1391). В «Житии Сергия Радонежского», написанном Епифанием Премудрым, говорилось, что основным педагогическим требованием Сергия было учение о личном нравственном и духовном совершенствовании. Основными методами формирования человека он считал самоочищение, молитву, самовоспитание и самообразование, которые должны были осуществляться под наблюдением духовных отцов и братьев. Лучшим местом самосовершенствования он считал монастырь, общину единомышленников и единоверов, где якобы естественно сочетались трудовое, нравственное и умственное воспитание.
В XV в. выдающийся православный мыслитель Нил Со- рский (ок. 1433—1508) обобщил опыт монастырского воспитания и обучения, опираясь на осмысление византийской педагогики, представленной сочинениями Ефрема Сирина, Иоанна Лествичника, Максима Исповедника, Симеона Нового Богослова, Григория Синаита, Григория Паламы и др.
Свои взгляды Нил Сорский изложил в оригинальных руководствах по духовному совершенствованию — «Предании» и «Уставе о скитской жизни», в которых он предлагал использовать совокупность различных средств, методов и приемов духовного самообразования: беседы с опытными старцами, постоянное чтение и осмысление книг Священного писания, чтение и переписывание для себя и братии наставлений отцов церкви, византийских богословов, «рукоделие» (переплетное дело, выпечка хлебов, плотницкое и кузнечное дело и др.), пение, исполнение христианских заповедей, молитвы, подражания житиям святых и др.
Цель воспитания — достижение духовного совершенства. Необходимо отметить, что не умерщвление плоти и система наказаний, а напряженная мыслительная деятельность воспитанников была у Нила Сорского источником нравственного и умственного воспитания.
Педагогическая мысль XVI в. представлена целой плеядой отечественных мыслителей и деятелей просвещения: новгородский архиепископ Геннадий доказывал необходимость ' организации государственных учебных заведений, митрополит Макарий создал свод избранной церковной литературы
для ежедневного чтения (Великие Минеи Четьи), Иосиф Во- лоцкий обосновал и реально создал образцовый монастырский центр образования и просвещения на Ламском Воло- це, Сильвестр составил «Домострой» и как часть его — правила семейного воспитания, Максим Грек с философских позиций обосновал преимущества православного нравственного воспитания, Андрей Курбский создал в своем имении кружок, где изучали латынь, античную и византийскую философию.
Русские мыслители и учителя XVI в. были людьми достаточно образованными и по греческим, и по европейским меркам. На русский язык ими были переведены многие школьные сочинения в философском отношении высокой степени сложности: «Диалектика» Иоанна Дамаскина, «Логика Авиасафа» (фрагменты из сочинений арабского ученого аль-Газали), «Книга, глаголемая логика» Маймонида и др., что указывает на серьезный интерес к логическим знаниям.
Однако не западная наука, а внутренняя умственная деятельность, по мысли православных проповедников, должна была спасти мир. В этом плане вызывает интерес факт переселения в Россию из Европы эпохи Возрождения мыс- лителя-гуманиста Максима Грека (Михаил Триволис, ок. 1475—1555), составившего для монастырских училищ ряд учебных пособий — «О грамматике», «О пользе грамматики», «Лексис — неведомые речи» и др. Он отводил первостепенную роль воспитанию, в широком смысле слова, у молодежи таких нравственных качеств, как вера, кротость, послушание, мудрость, патриотизм, овладение же содержанием традиционных школьных предметов считал делом более простым и менее значимым для духовного развития и спасения человека.
В России XVI в. сложилась достаточно определенная система образования. Одной из вершин педагогической мысли того времени, несомненно, был «Домострой», составленный известным деятелем из ближайшего окружения Ивана Грозного — попом Сильвестром. Сильвестр был знаком не только с отечественным, но и с западноевропейским опытом составления подобных произведений — «Советы отца сыну» Смиля Фляшки, «Рассуждения об управлении семьей» Пан- дольфини, «Парижский хозяин» и др. Однако «Домострой» отражает сугубо русскую педагогическую мысль, густо окрашенную в православные тона. На первое место Сильвестр ставил задачу нравственного и религиозного воспитания,
которую должны иметь в виду родители, заботясь о развитии своих детей. На второе место он выносил задачу обучения детей тому, что необходимо в «домашнем обиходе», и лишь на третье место — обучение грамоте, книжным наукам.
В XVII в. произошел как бы раскол русского общества, начавшийся задолго до церковных реформ патриарха Никона и государственных преобразований царя Алексея Михайловича. Он был вызван усиливающимся с рубежа XVI—
вв. сближением России с Западной Европой, в частности, разным отношением к системе образования в России и на Западе.
Посредником между Западной Европой и Россией в ту эпоху стала польская культура, оказавшая как непосредственное, так и опосредованное, через украинскую и белорусскую образованность, воздействие на русскую культуру. С польского языка на русский были переведены различные трактаты и учебники: «Космография» Меркатора, «Великое зерцало» иезуита Иоанна Майера, «О строении человеческого тела» Везалия, «Селенография» Яна Гевелиуса, «Естествознание» М. Скотта и др. В России образованный человек того времени должен был ориентироваться не только в достижениях западной науки, но и иметь достаточную информацию о практике обучения на Западе.
Применительно ко второй половине XVII в. можно было бы выделить три подхода к воспитанию, обучению и образованию: 1) латинское направление, ориентированное на западноевропейскую педагогическую мысль, представленное Симеоном Полоцким (1629—1680), Сильвестром Медведевым (1641—1691), Стефаном Яворским (1658—1722); 2) греко-фильское направление, ориентированное на византийско-русскую традицию образования, представителями которого являлись Епифаний Славинецкий (1600—1675), Федор Ртищев (1626—1673), Карион Истомин (1650—1718), Иоан- кикий (1633—1717) и Софроний (1652—1730) Лихуды; 3) старообрядческое направление, виднейшими деятелями которого были протопоп Аввакум (1620/21—1682), его ученик Авраамий (казнен в 1672 г.), поп Лазарь и дьякон Федор, сожженные вместе с Аввакумом в 1682 г.
С. Полоцкий создал ряд учебных книг: «Псалтырь риф- Мотворная», «Вертоград многоцветный», «Обед душевный», ' Букварь языка славенска» и др. В них отражены его педаго- ические идеи: окружающий мир он называл книгой, напитанной Богом, задача учителя — научить ребенка читать эту
«книгу». Душа ребенка им уподоблялась «скрижали ненаписанной». От учителя зависит, что будет на ней изображено. Обучение должно было осуществляться на трех языках: латинском, греческом и родном.
Аввакум выступал против изучения «внешних наук» и мертвых языков, аргументируя свою позицию словами о том, что Христос не изучал диалектики и красноречия, а потому ритор и философ не может быть христианином. Обращаясь к боярину Ф. Ртищеву, он убеждал этого государственного деятеля отказаться от латинского и греческого образования в пользу русского православия. В его представлении «христианин» и «русский» — синонимы. Достоинством «учения книжного» он считал традиционный порядок формирования «внутреннего человека», основные качества которого — «мужество, мудрость, правда и целомудрие». Недостаток латинской и греческой школы, по его мнению, в увлечении «внешним мудрствованием» и забвении духовно-религиозного формирования человека. Развитие педагогической мысли в России во второй половине XVII в. шло по пути между крайностями латинского и православно-старообрядческого направлений по линии, которая была намечена прежде всего Епифанием Славинецким. В своих произведениях «Рассуждения об учении греческому языку», «Лексикон филологический» и особенно «Гражданство обычаев детских», созданном на основе идей выдающегося немецкого гуманиста Эразма Роттердамского, он отстаивал необходимость сочетания умственного и нравственного воспитания, школьного образования с традициями русского «учения книжного».
Воспитание детей по «Гражданству обычаев детских» предполагало, во-первых, религиозно-православное воспитание, во-вторых, школьное светское обучение, в-третьих, нравственное воспитание и формирование привычек правильного поведения, хороших манер.
В общем, можно сделать вывод, что на рубеже XVII—
вв. в Российском государстве победила ориентация на западноевропейскую образованность. Традиционный взгляд на образование как на самостоятельное изучение в монастырях и у частных учителей богословской, научной и художественной литературы в целях духовно-нравственного самосовершенствования в конце XVII в. уже не удовлетворял ни Русское государство, ни Церковь, ни образованную элиту. Новое время требовало новых педагогических решений в создании «правильного», т. е., по западноевропейским образцам, среднего и высшего образования
Рекомендуемая литература
Аверинцев С. С. Крещение Руси и путь русской культуры // Русское зарубежье в год тысячелетия крещения Руси: Сборник. — М.: Столица, 1991. — С. 53—60.
Антология педагогической мысли Древней Руси и Русского государства XIV—XVII вв. / Сост. С. Д. Бабишин, Б. Н. Митюров. — М.: Педагогика, 1985. — 363 с.
Антология педагогической мысли Украинской ССР / Сост. Н. П. Калениченко. — М.: Педагогика, 1988. — 640 с.
Арциховский А. В., Борковский Б. И. Новгородские грамоты на бересте. —М., 1958.
Бабишин С. Д. Из истории зарождения школы высшего типа в Древней Руси // Советская педагогика. — 1972. — № 8. — С. 94—
100.
Виноградов Г. С. Народная педагогика. — Иркутск, 1926.
Громов М. Н., Козлов Н. С. Русская философская мысль X— XVII веков: Учеб. пособие. — М.: Изд-во МГУ, 1990. — 288 с.
Демков М. И. История русской педагогики. — 3-е изд. — М., 1913. - 302 с.
Домострой / Сост., вступ. статья, перевод и коммент. В. В. Колесова; Подгот. текстов В. В. Рождественской, В. В. Колесова и М. В. Пименовой. — М.: Сов. Россия, 1990. — 304 с.
Древнерусская притча / Сост. Н. И. Прокофьева, JI. И. Алехиной; Коммент. JI. И. Алехиной; предисл. Н. И. Прокофьева. — М.: Сов. Россия, 1991. — 528 с.
Зеньковский В. В. История русской философии. — Т. 1. — Ч. 1. — Л.: Эго, 1991. - 221 с.
Иеромонах Алиций (Гаманович). Грамматика церковно- славянского языка. —М., 1991.
Изборник. Сборник произведений литературы Древней Руси / Сост. JI. А. Дмитриев, Д. С. Лихачев. — М.: Худож. лит., 1969. — 799 с.
Изборник 1076 года: Тексты и исследования. — М.: Наука, 1965. - 1093 с.
Каптерев П. Ф. История русской педагогии. — 2-е изд. — Пг., 1915. - 540 с.
Кузьмин А. Г. Славянское древнейшее письмо — «черты» и «резы»// Древняя Русь и славяне. — М.: Наука, 1978. — С. 240— 244.
Лихачев Д. С. Заметки о русском. — 2-е изд., доп. — М.: Сов. Россия, 1984. — 64 с.
Митюров Б. Н. Развитие педагогической мысли на Украине в XVI—XVIII вв. - Киев: Рад. шк., 1968. - 211 с.
Мудрость народная. Жизнь человека в русском фольклоре. — Вып. 1. Младенчество. Детство / Сост., подгот. текстов, вступ. статья и коммент. В. Аникина. — М.: Худож. лит., 1991. — 589 с.
Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР с древнейших времен до конца XVII в. / Отв. ред. Э. Д. Днепров. — М.: Педагогика, 1989. — 480 с.
Очерки русской культуры XVI века — Ч. 2. — Духовная культура / Под ред. А. В. Арциховского. — М.: Изд-во МГУ, 1977. — 445 с.
Памятники литературы Древней Руси. Начало русской литературы. XI — начало XII века / Сост. и общ. ред. JI. А. Дмитриева, Д. С. Лихачева. — М.: Худож. лит., 1978. — 463 с.
Петров В. М. История обучения в Древней Руси // Советская педагогика. — 1982. — № 6. — С. 100—106.
Петров В. М. Н. А. Бердяев о воспитании и школе средневековой России в контексте западноевропейского развития // Общечеловеческое и национальное в историко-педагогическом процессе Под ред. 3. И. Равкина. — М.: Изд-во АПН СССР, 1991. — С. 99
101.
Петров В. М. Семейно-школьное воспитание в Древнем мире средневековой России: Учебное пособие. — Орехово-Зуево: Изд-во Орехово-Зуевского пед. ин-та, 1992. — 81 с.
Сапунов Б. В. Истоки русской школы // Советская педагогика. - 1989. - № 6. - С. 100-106.
Симонов Р. А. Кирик Новгородец — ученый XII века — М.. Наука, 1980. — 112 с.
Симонов Р. А. Математическая мысль Древней Руси. — М., 1977.
Трубецкой Е. Н. Три очерка о русской иконе: Умозрение в крас ках. Два мира в древнерусской иконописи. Россия в ее иконе. — М.: ИнфоАрт, 1991. — 112 с.
Экономцев И. Н. Предыстория создания Московской академи и ее первоначальный период, связанный с деятельностью братье Лихудов // Экономцев И. Н. Православие, Византия, Россия: Сб статей. — М.: Христианская лит., 1992. — С. 46—112.
Содержание
Предисловие v 3
Введение 4
Рекомендуемая литература 12
Глава I
Зарождение воспитания в первобытном обществе 13
Происхождение воспитания, его становление
как осознанного, целенаправленного процесса 13
Зарождение приемов и организационных форм воспитания... 18 Возникновение неравенства в воспитании
в условиях разложения первобытно-общинного строя 24
Рекомендуемая литература 27
Глава II
Воспитание и обучение в древнейших государствах
Ближнего и Дальнего Востока 28
Общее и особенное в генезисе школы и воспитания
в древних цивилизациях Ближнего и Дальнего Востока 28
«Дома табличек» в Междуречье (Месопотамии) 31
. Школа в Древнем Египте 35
Воспитание и школа в Древней Индии 40
Школьное дело и зарождение педагогической мысли
в Древнем Китае 46
Рекомендуемая литература 51
Глава III
Воспитание и образование в античном мире 52
Зарождение письменности в условиях эгейской культуры 52
Воспитание детей и юношества в архаической
Греции IX—VIII вв. до н. э 53
Воспитание и педагогическая мысль в Древней
Греции в VI—IV вв. до н. э 54
Просвещение в эпоху эллинизма (III—I вв. до н. э.) 70
Воспитание, образование и педагогическая мысль
в Древнем Риме 79
Зарождение христианской традиции воспитания 87
Воспитание на периферии Римской империи
в первые века нашей эры 91
Рекомендуемая литература 95
Глава IV
Просвещение и педагогическая мысль в Византии 96
Основные этапы развития культуры и просвещения в Византии 96
Воспитание и образование в Византии 101
Педагогическая мысль в Византии 106
Византийское влияние на дальнейшее развитие
просвещения 114
Рекомендуемая литература 119
Глава V
Воспитание, школа и педагогическая мысль в Западной
Европе в средние века и эпоху Возрождения 122
Развитие церковной культуры 122
Педагогическая мысль и школа эпохи Возрождения 128
Реформация и ее политика в области образования
и воспитания 136
Иезуитская система воспитания в период
контрреформации 138
Рекомендуемая литература 140
Глава VI j
Воспитание, школа и педагогическая мысль у народов j
Востока в эпоху средних веков 142-
Практика и образование в странах Ближнего
и Среднего Востока 142
Педагогическая мысль Ближнего и Среднего
Востока в эпоху средневековья 145
Педагогические идеи ученых-энциклопедистов арабского
Востока и их влияние на развитие мировой культуры 147
Просвещение на территории средневековых
государств Закавказья 153
Воспитание и школа в средневековом Китае 157
Воспитание и педагогическая мысль в средневековой
Индии 164
Рекомендуемая литература 167
Глава VII
Воспитание, обучение и педагогическая мысль в Древней Руси и Русском государстве (до XVII в.) 169
Образование в Русском государстве
XIV—XVII вв 178
Педагогическая мысль в Древней Руси
и Русском государстве 181
Рекомендуемая литература 189
|
Скачать 309.4 Kb.
